Единственная для черного дракона
Шрифт:
Я понимала, что Ардэн сказал это не применяя ко мне… Я надеялась, что это так. Но разве этот мир не показал мне достаточно откровенно, чего стоят ничем не подкреплённые надежды? Метка дракона показалась особенно отвратительной в этот момент! Сейчас мы тянемся на встречу друг другу, мне хочется верить, что…
«Совсем скоро назовет тебя третьей наложницей».
Это значит, что помимо меня будет ещё минимум три, включая законную жену. Любовь? Серьёзно? Я спятила что ли?!
Часто задышав, я и сама не заметила, как тело моё напряглось, а ногти уплотнились и превратились в острые когти на руках. Волна ярости накрыла с головой
Всё внутри меня дрожало от гнева, ярости, неприкрытой нежности…слишком сложно.
Мой гнев растаял так же быстро, как и возник. Эта волна говорила о многом. И помимо очевидного, свидетельствовала о том, что времени остаётся совсем мало. Нужно было что-то решать. Если, говоря о том, что я выбрала Ардэна своим мужчиной для этого шага я была полностью уверена, то вот во всём остальном… Смогу ли я любить его так сильно, что меня устроит позиция под номером четыре? Хватит ли во мне этого чувства? Едва успокоившись, я ощутила, как на руках вновь появляются когти. Я знала ответ.
Сделав глубокий вдох, я успокоилась, погребая гнев под плотным одеялом равнодушия. Не время.
— Странно, — нахмурился Ардэн, через некоторое время убирая пальцы с висков Тай, — он не затёр ни одного воспоминания, просто потому, что она не являлась свидетелем хоть чего-то стоящего. Но вместо этого я нашел узел…
— Узел? — сглотнув, спросила я, стараясь не думать больше ни о чем постороннем.
— Да, узел, а точнее несколько узлов, — не заметив моих проблем с контролем гнева, продолжил он. — Каждый установлен на травмирующих воспоминаниях о насилии, как если бы кто-то хотел, чтобы она вновь и вновь возвращалась в эти моменты.
— Это значит, что он хотел, чтобы она многократно переживала всё то, что случилось? Это сложно установить и убрать? — я внутренне холодела от изощренной фантазии дракона, что казался таким красивым, мужественным, идеальным.
— Не сложно и тут видно, что установка была механической при помощи артефакта. Просто заклёпки на памяти, я убрал их. Но вот относительно твоего вопроса, — посмотрел он на меня своим черными глазами, которые в тот же миг завладели моим взглядом.
Внутренне я замерла от напряжения, предвкушая то, что он скажет.
— Она не видела никого, похожего на тебя, — заговорил он, а мне показалось, что моё сердце вдруг замерло в груди и со стремительной скоростью понеслось куда-то в бездну.
Только сейчас я поняла, как на самом деле надеялась на то, что Виан окажется живой. Пусть бы безумной, пусть бы с ней действительно всё было бы очень плохо, я бы вытаскивала из неё боль день за днём. Я бы сидела в ногах у Ардэна умоляя его сложить её сознание из осколков, что наверняка ещё сохранились! Я верила, как безумная, что это возможно!
Сама не поняла, как так вышло, из моих глаз потекли слёзы. Совершенно неконтролируемые, безнадёжные.
— Эй, — нежно позвал меня Ардэн, тут же стирая влажные дорожки со щек и заключая моё лицо в свои ладони. — Позволь мне договорить. Она не видела, но знала о том, что есть некто, предположительно женщина, заключенная в подвалах дома Корр и она могла так же доставать боль, поглощая
— Она кормила её, — растерянно прошептала я, отчаянно борясь с заложенностью носа, что так нежданно образовалась на фоне слёзопада. — Правда?
Ардэн кратко кивнул и тут же притянул меня к себе. Его губы так легко нашли мои. А та нежность, с которой он целовал меня, заставляла беззастенчиво прижиматься к нему, впитывая его ласку.
— Я помогу тебе вернуть её, — сказал он, стоило ему оторваться от моих губ. — Совсем скоро он поймёт, что проиграл, — вновь заговорил Ардэн. — Мы нашли алхимика, что разработал яд для убийства Римана.
— Что? — тяжело сглотнув, я вся подобралась. — Сейчас мои люди занимаются обыском, а также, они позаботятся о том, чтобы до его хозяина эти новости дошли как можно позже.
— Ты ведь не можешь просто уничтожить его, да? — наивно спросила я, прекрасно понимая, что так это не работает.
— К сожалению, — покачал он головой. — И тому есть несколько причин. Во-первых, он брат императрицы. Его род могущественен, и он его наследник, как только его отец уступит ему право наследования или умрет, всё это достанется Кайя. Мой отец не пойдёт на открытую конфронтацию. Если и убирать его, то тайно и осторожно, а это не так просто. Во-вторых, мои люди сообщили, что в лаборатории обнаружено несколько высших демонов со схожими симптомами, как и у Римана. Скорее всего долго они не протянут, а это значит…
— Что у них есть то, что сможет уничтожить кого угодно?
— Да, — кивнул Ардэн, — и это уже не в лаборатории. Настоящего образца вещества мои люди не нашли. Алхимика доставят сегодня вечером в Алмао, но я, кажется, уже понимаю к чему всё идёт, — тяжело вздохнув, Ардэн прижал меня к груди.
Стоило выйти из покоев новой фаворитки Ардэна, улыбка слетела с губ Кайя, как лишняя шелуха. Пожалуй, редко можно было увидеть такой яркий контраст смены его маски с одной на другую. Следить за эмоциями, что отражаются на лице, давно вошло в привычку. Ещё, когда был ребёнком его мать, осознав, что мальчик у неё растёт мягко говоря не похожий на других детей, самостоятельно занялась его воспитанием. Детская была увешена портретами различных реакций на лице маленького Кайя. Идеальная Маликайя Корр не могла родить психически нездорового ребёнка. С осознанием того, что это так, из дворца исчезла привычная прислуга, что заботилась о мальчике, а его воспитанием занялась мать. Она же и заказала у неизвестного талантливого мастера портреты своего ребёнка, где мальчик плакал, смеялся, сердился… Сам Кайя лишь будучи подростком понял для чего были нужны эти часы перед зеркалом, где его умение давать различные реакции часами оттачивала мать.
— Неправильно! Ты должен делать это идеально! Никто не должен понять, что ты пустой, — чеканила она слова, суеверно полагая, что её сын лишен души. — Ты наследник! Ты должен быть таким, как положено быть сыну семьи Корр.
Мать не кричала собственно потому, что на её сына это бы не подействовало. Но странным образом, это взрастило в нём странное чувство, которое было одним из основополагающих в его жизни. Сам Кайя считал, что так выглядит страсть. Тот, кто смог бы почувствовать, понял, что это одержимость. Одержимость правилами и порядком. Конечно же, правила придумывал он сам.