Единственная для черного дракона
Шрифт:
Усилия его матери не прошли даром и мальчик виртуозно менял маски уже будучи подростком. Он помнил разговоры его родственников, как они с облегчением вздыхали, что не по годам серьёзный мальчик наконец-то стал смеяться и озорничать, как все дети. На его взгляд, это было самое глупое суждение о его нормальности.
Привычно покрутив кольцо на своём пальце, он вспомнил того, у кого это кольцо забрал однажды.
Ирман.
Его так называемый во всём правильный…идеальный друг. Быть может он и сейчас продолжал изображать дружбу с наследником и всего того, что произошло не случилось бы, если бы не слова, что были брошены его матерью, когда по её же наказу он начал дружить со вторым принцем.
— Почему ты не можешь быть таким же, как он?! —
Тогда его мало, что могло задеть и разволновать. Да, и не испытывал он ничего подобного, если подумать. Но слова матери тронули что-то в душе. Что-то зудящее, противное, повторяющееся вновь и вновь. Он решил, что станет таким же…идеальным.
Со стороны казалось, что они друзья не разлей вода. Всегда вместе, все шалости и интересы на двоих. Оба сильных магически, отличники в учебе, интересы и вкусы одни и те же… В какой-то степени Кайя ценил тот период своей жизни. Он был наполнен желанием, интересом и у него был соперник, с которым было…как бы сказать? Нескучно? Возможно. Просто не так, как тогда, когда он часами учился быть таким же как все в своей комнате. В год, когда они оба стали совершеннолетними Ирман притащил кольца, как символ бесконечной дружбы. Совершенно идентичные, в которых был вставлен черный родовой камень Императорской семьи, а точнее его осколки. Ирман признавал его братом, каким-то чудом умыкнув из сокровищницы осколки камня. Когда-то на пальце Кайя было немного другое кольцо. Ему, казалось, что на его экземпляре камень был меньше. Но вот уже как пятнадцать лет оно покоилось на дне ущелья, в то время, как он обзавёлся тем, что ему подходило лучше.
«Глупый Ирман…тоже мне идеальный?» порой размышлял Кайя. «Разве идеальный вытащил бы осколок родового камня, что мог принадлежать лишь членам императорской семьи?! Так мог поступить лишь дурак — сам дал ему в руки артефакт, признающий в нем ребёнка императора».
Порой, Кайя был в замешательстве от поступка дракона. Особенно, недоумевал держа в руках императорскую печать?! Ведь если бы не это кольцо, его бы просто сожгло на месте задумай он что-то столь же кощунственное, как взять в руки символ власти! И никакая кровь второго принца не помогла! Но он дал ему в руки всё, даже собственную смерть вручил…
Об одном он всё жалел… Ему было действительно жаль, что партия с Ирманом закончилась. С ним ему было интересно? Возможно.
Прикрыв глаза, Кайя прошел через станцию переходя и оказался перед собственным замком. Легко поднялся по ступеням, привычно игнорируя подобострастные приветствия слуг. В его доме всё было идеально, особенно, поведение прислуги. Поднявшись в свой кабинет, опустился на удобное кресло и почему-то сделал то, что позволял себе довольно редко. Прежде всего потому, что именно это воспоминание было неприятнее всех прочих.
— К чему это? — крутил он в руке браслет, который должен был пригасить его энергетический фон, как высшего демона.
— Просто доверься мне, — поджав губы и не скрывая озорного блеска в глазах, сказал Ирман. — Я хочу кое-куда слетать…
— И? Зачем же нам понадобится это? — идеально копируя огонёк во взгляде и намёк на улыбку, в тон «другу» спросил Кайя.
— Потому, что девочки, к которым мы направимся, таких как мы на дух не переносят, — не сдержавшись хохотнул дракон.
— Девочки? Что задумал? — прищурился Кайя, старательно изображая интерес.
— Увидишь, — подмигнул Ирман, открывая портал к границам Алмао.
А уже вечером они вдвоём стояли перед массивными воротами, рядом с внушительными глухими стенами, скрывающими ото всех обитателей лучшего борделя города Тавир. Впервые Кайя не получал того,
— Круто, да? — поиграв бровями, спросил Ирман. — Давно я так не чудил, прям подростком себя чувствую, — усмехнулся он. — Но, если то, что я слышал правда, оно того стоит… — пробормотал он, а Кайя откровенно заскучал.
Такое скопление простого люда, непрекращающийся галдёж и совершенно непонятный ажиотаж раздражали. Держать маску балагура становилось всё сложнее. Наконец-то ворота распахнулись, и он уже был готов, что всё вот-вот закончится и их запустят, но вместо этого на улицу вышла фигура, укутанная тьмой. То, что это женщина угадывалось лишь по очертаниям, но даже так впервые мужчина смотрел на кого-то и не мог отвести взгляд. Казалось, всё в нём, его обычно такой спокойный, равнодушный ко всему внутренний демон вдруг встрепенулся и направил свой взор на женщину. Впервые с интересом, с обжигающим до боли желанием, от которого сердце гулко застучало в груди. У него были женщины, потому что были потребности. Он брал, что нужно и забывал даже лицо, стоило кончить и подняться с постели. Но сейчас…
Кайя с трудом сглотнул, ощущая непередаваемое возбуждение, когда женщина остановилась напротив них двоих, а уже в следующую секунду, её окутанная тьмой рука, сомкнулась на запястье Ирмана. Выбор женщины опалил нутро ненавистью, ревностью, яростью! Яркие эмоции. Уничтожающие здравый смысл. Непривычные и чуждые. Он не смог найти в себе сил покинуть площадь и простоял у ворот квисэн-е до самого утра, оглушенный эмоциями, что вызвала незнакомка. Её энергетический след запечатлелся в памяти, в общем-то, определяя раз и навсегда судьбу квисэн-е, Ирмана и Виан.
Её имя он узнает спустя десять лет…
Интересно, не будь того злосчастного дня, появилась бы у Кайя новая страсть? В какой момент он захотел не просто женщину, а забрать у Ирмана всё? Жаль, конечно, что пришлось убить дракона так рано. На самом деле он этого не планировал. Не так рано, по крайне мере. Он думал, что сначала разрушит квисэн-е и посмотрит на реакцию второго принца. Ведь он знал, как глубоко засела та квисэн в сердце «друга». Мужчина даже подумывал отказаться от титула и выкупить из борделя свою страсть. И, если бы Ирман не застал в ту ночь Кайя в сокровищнице, то как знать, быть может страдания потерявшего любимую дракона развлекали его до сих пор. Но, потеряв любимую игрушку, Кайя как-то незаметно пришёл к тому, что у него не осталось больше ни достойных соперников, ни целей… Даже Виан, что когда-то так зацепила его пришла в негодность и сломалась. По-хорошему, ему бы следовало избавиться от неё, но что-то удерживало от этого шага. Какое-то неприятное чувство жжения в груди, стоило только подумать об окончательном устранении женщины. Но и заботиться о той, кто так пренебрегла им он не хотел. Особенно потому, что она так и не приняла его. Даже, когда поняла, что у неё больше нет выбора, потому что он ничего не оставил ей.
Именно тогда он подумал, почему бы не прибрать к рукам всё, что когда-то принадлежало Ирману? Это могло бы стать интересным. Хотя бы на какое-то время развлекло его.
И, сейчас, открыв ящик своего стола, он нежно огладил бархатную коробочку, в которой лежал небольшой сосуд из горного хрусталя с прозрачной жидкостью. Без вкуса и запаха. Изысканная смерть полная осознания того, что невозможно остановить… осознания самого ценного — потери собственной сущности, а с ней власти и могущества. Если бы Ирман так не спешил умереть, он бы преподнёс этот дар ему, а уже после спросил бы у собственной матери, так ли теперь идеален второй принц? Но теперь он возглавит империю, поставит семью Корр во главе, а уже после задаст свой вопрос той, кто так усердно лепила из него идеал, заставляя корчить рожи и строить из себя того, кем он никогда не был!