Единственная любовь королевы
Шрифт:
Алиса была славной девчушкой — спокойной и пухленькой, и ее шутливо прозвали Фатимой. Киска по-прежнему оставалась всеобщей любимицей, будущий ум сказывался в ней уже сейчас. Когда она что-нибудь весело болтала, ее брат рядом с ней казался скучным и неуклюжим. Его уже звали не Парнем, а Берти. Это был довольно капризный и непослушный ребенок. Киска давно перестала ревновать к нему. У нее не было в этом нужды. Она постоянно смеялась над ним и называла его малышом-глупышом.
Проходил месяц за месяцем, и недовольство в стране несколько
— Вам ведь всегда хотелось встретиться с королем Франции, и, я уверен, Луи-Филипп вам очень обрадуется, — сказал Альберт. — Ничто так не способствует мирным отношениям, как личные. Если сэр Роберт одобрит мой замысел, мы могли бы совершить небольшую поездку после пророгации парламента.
— Вы имеете в виду — во Францию?
— Семья французского короля находится сейчас в «Шато д'О», и мы могли бы добраться туда из Саутгемптона за несколько часов.
Виктория сказала, что, как и большинство предложений Альберта, оно просто удивительно.
Альберт тут же принялся прорабатывать детали поездки, и каким же удовольствием было видеть, как он старается все предусмотреть!
Они сели на яхту, объехали, как намечалось, в течение двух-трех дней остров Уайт и побережье Девоншира, а затем пересекли пролив. По прибытии их в Трепорт король Франции и принц Жуанвиль встретили яхту на королевской барке, а на берег их доставили на большой весельной лодке. Там уже собрались толпы народа, чтобы приветствовать их криками: «Vive la Reine!» [16]
16
Vive la Reine! ( фр.) — Да здравствует королева!
Виктория была рада встретиться с членами французской королевской фамилии. И, конечно же, с тетей Луизой — женой дяди Леопольда, которая была дочерью Луи-Филиппа и специально приехала в Трепорт на время визита Виктории.
Король и королева очаровали ее, а единственной грустной нотой явилось воспоминание о недавней смерти герцога Шартра, которого выбросило из экипажа, о чем постоянно напоминал глубокий траур его вдовы Элен.
Они с интересом осмотрели замок, показавшийся королеве сказочным. Фамильные портреты впечатляли, а галерея Гизов была просто грандиозна. Часовня со статуями святых и витражами тоже не могла не понравиться.
Король многого ожидал от этого визита. Было очень важно, чтобы визит получился успешным, еще раньше сказал Альберт королеве, и лорд Абердин, английский министр иностранных дел, согласился с ним. Ведь споры между англичанами и французами длились так долго.
— Это была их вина, — сказала Виктория.
— О, тут, наверно, вина обеих сторон, — ответил Альберт.
— Дядя Леопольд склонен во всем винить нас. Но ведь, как справедливо заметил лорд Мельбурн, дядя всегда становится на сторону Франции. Наверно, потому, что у него жена француженка. Милая Луиза, она моя любимая
Королева согласилась, что визиты — прекрасный способ улучшения отношений между странами. По ее мнению, не было на свете человека большего очарования, чем Луи-Филипп, и будет очень трудно после такого визита думать о французах как о врагах.
Где бы они ни бывали, везде вдоль дорог выстраивались люди посмотреть на них и прокричать: «Vive la Reine!» Весьма трогательно, сказала королева. А какими симпатичными выглядели женщины в своих национальных костюмах: разноцветные шапочки и передники радовали взор.
Визит оказался чересчур коротким, не более пяти дней, а на четвертый король устроил для них пасторальное развлечение. Их ждали шарабаны, и Альберт с Викторией поехали на первом, сидя впереди с французскими королем и королевой. Принцессы разместились сзади, а остальная свита следовала в других шарабанах. Местом их следования был один из охотничьих домиков короля в лесу, где был приготовлен великолепный dejenner под открытым небом. Альберт радовался единению с природой, и королева не могла не гордиться его познаниями в ботанике, которыми он всех удивил.
Было так приятно вернуться в замок, где в галерее Гизов соорудили небольшой театр. В последний вечер им предстояло посмотреть две пьесы.
— Какой чудесный финал! — воскликнула королева. — И мы в Виндзоре могли бы развлекать наших гостей подобным образом.
Первая из пьес была серьезной, актеры играли очень искусно; другая оказалась комедией, по ходу которой, по словам королевы, она то и дело, как и остальные зрители, смеялась до упаду.
На следующий день они уехали, взяв с собой принца де Жуанвиля, и вернулись в Англию. Они собирались провести там ночь или две, прежде чем отправиться в Бельгию проведать дядю Леопольда.
В Бельгии они остановились в «Павильоне». Принц де Жуанвиль заявил, что более странного дворца он еще не видел.
И какой же радостью было снова оказаться под одной крышей с дядей Леопольдом! Тетя Луиза к тому времени уже присоединилась к мужу. Теперь ей предстояло исполнить роль хозяйки во дворце мужа, как незадолго до этого во дворце отца. Увидели наконец детей, о которых Виктории пришлось столько слышать. Особенно ее поразила маленькая принцесса Шарлотта, почти одного возраста с Киской, но, как заметила королева, не такая шаловливая.
Дядя Леопольд, как всегда, исключительно любезный, рассказал им, как он готовил их свадьбу, когда они еще лежали в колыбельках. Видеть, как они счастливы вместе, — одна из самых больших радостей его жизни.
— Я смотрю на вас обоих как на своих детей, — сказал он, а они вполне серьезно заверили его, что он и был им отцом.
Восхитительная получилась поездка! Дядя Леопольд сопровождал их, когда они проезжали Брюссель, Антверпен, Гент и Брюгге. В этих прекрасных старых городах они осмотрели удивительные художественные сокровища. Когда находишься вместе со своими любимыми, время проходит так быстро, и очень скоро они снова оказались в море на пути домой. Виктория коротко написала дяде из Виндзора: