Единственная любовь королевы
Шрифт:
— Меня он любит больше всех, — объявила Вики. — И мама тоже.
— Ты тщеславная маленькая девочка, — сказала леди Литлтон.
— Что значит тщеславная?
— Такая, как ты.
— Значит, — заявила Вики, — это что-то очень хорошее.
Тут Берти не выдержал, пнул сестренку ногой и, довольный, рассмеялся, но ему строго сказали:
— А вот это уже нехорошо.
— А у Берти все так, — добавила Вики.
— Нет, дети, так к встрече с великим императором не готовятся. Почему вы не можете быть такими, как Алиса? Посмотрите на нее… Улыбается, всем довольна и счастлива.
—
Однако пора уже было идти в гостиную, где находился император — блестящая фигура, огромная и величественная; мама и папа стояли рядом и разговаривали с ним.
— Вот и малыши, — сказал император. — А, принц Уэльский!
Вики думала, что сперва обратят внимание на нее, но император подхватил на руки Берти, который робко улыбался, польщенный оказанным ему вниманием. Мама и папа тоже улыбались, и улыбка их была доброй.
— …и старшая дочь королевы.
Настала очередь Вики. Император, конечно, нашел ее очаровательной, но, как ни странно, она стушевалась. А ведь собиралась выговорить одно предложение на французском, которое выучила наизусть и уже произносила перед мадемуазель Шарье. Мадемуазель Шарье, которая ее учила, сказала о ее успехах маме, и мама даже вставила это предложение в письмо дяде Леопольду, чтобы он понял, какая у нее умная дочка — умнее его Шарлотты. Разумеется, мама только притворялась, будто Шарлотта лучше и симпатичнее, чем Вики. Она видела это по маминым глазам, и по тому, как на нее смотрел папа, и по тому, как мама крепко прижала ее к себе, когда сказала, что, хотя Шарлотта и замечательная, на Вики она ее ни за что не променяет.
А вот уже и малышка Алиса, крича от удовольствия, явно заинтересовалась этим любопытным дядей.
Потом их всех отослали обратно в детскую, и леди Литлтон сказала, что они могут посмотреть, как император уезжает.
Он вместе с папой отправился в Вулидж, а мама пришла в детскую и сказала, что все вели себя очень хорошо и что она гордится своей маленькой семьей.
Она была грустна, заметила Вики, как всегда, когда уезжал папа.
— А Вулидж, это где? — спросила Вики.
— Недалеко от Лондона. Папа попрощается там с императором и вернется к нам. Ты ведь будешь рада, Киска?
— Я не Киска, — сказала Вики. — Я старшая дочь королевы.
Королева переглянулась с леди Литлтон. Право, эта ее дочь развита не по летам и, конечно же, умна. И почему ее брат не пошел в нее?
Не успел завершиться визит императора, как последовали волнения в стране, и королева не на шутку испугалась, что потеряет сэра Роберта Пиля. Это могло показаться иронией: несколько лет назад она переживала, когда правительству лорда Мельбурна грозила опасность быть замененным оппозицией с сэром Робертом во главе. Теперь она всерьез опасалась, как бы правительство тори сэра Роберта не потерпело поражение, а на его место не пришло правительство вигов. Бедныйлорд Мельбурн, разумеется, уже никак не мог вернуться премьер-министром, но, если бы даже и мог, она бы его не пожелала. Она давно убедилась, что Альберт был прав и сэр Роберт действительно гораздо лучший премьер-министр, нежели лорд Мельбурн — даже
Сэр Роберт был озабочен высокой стоимостью жизни и бунтами, которые из-за этого происходили, и предложил несколько облегчить положение бедняков, снизив налог на сахар. Этот законопроект не получил большинства голосов из-за измены некоторых членов его партии, проголосовавших против предложения своего лидера.
Королева была вне себя от гнева, когда Альберт сообщил ей, что отколовшиеся члены партии объединились в группу, во главе которой встал еврей Бенджамин Дизраэли [19] , давно таивший обиду на сэра Роберта, не давшего ему никакого поста в своем правительстве.
19
Бенджамин Дизраэли, граф Биконсфилд (1804–1881), премьер-министр Великобритании в 1868 и 1874–1880 гг., лидер консервативной партии, писатель. В течение нескольких лет был министром финансов.
— Весьма неприятная персона, — сказал Альберт. — Женился на женщине много старше себя… ради ее денег, разумеется.
— Какая гадость! — возмущенно отозвалась королева.
— Она была вдовой Уиндема Льюиса, — объяснил Альберт, — члена парламента от Мейдстена, передового человека. Она написала сэру Роберту, прося его не пренебрегать ее новым мужем, а дать ему какой-нибудь пост в своем кабинете.
— Какие мерзкие люди! И теперь он затеял всю эту бучу?
— Он, что называется, заводила.
— Ах, если бы только люди проявляли побольше патриотизма и думали о стране, а не о своих личных амбициях!
Альберт согласился. Когда сэр Роберт зайдет, они обсудят, можно ли избежать отставки.
К радости королевы, оказалось, что можно. Правительство поставило на голосование вопрос о доверии, и даже люди вроде этого ужасного мистера Дизраэли не захотели видеть у власти вигов, так что правительство получило необходимое количество голосов.
— Однако это наводит на мысль, — сказала королева Альберту, — что нынешнее положение дел крайне неустойчиво.
Не успел завершиться один кризис, как разразился другой: французы, обозленные визитом императора России, лишили суверенитета Таити и посадили там в тюрьму британского посла.
Французов наконец уговорили уплатить репарации. Министр иностранных дел лорд Абердин вместе с сэром Робертом и Альбертом как раз добивались улучшения отношений с Францией, когда Викторию уложили в постель рожать.
К великой радости Альберта, ребенок оказался мальчиком.
Его нарекли Альфредом.
НА РОДИНЕ АЛЬБЕРТА
Жизнь стала проще. Королева, некогда веселая, любившая балы и банкеты, стала стремиться к уединению. Некоторые придворные считали ее старомодной, довольно безвкусно одетой и чопорной. Вдохновленная Альбертом, она довольно строго относилась к моральной неустойчивости, позабыв, что когда-то сама корила его за излишне пуританские взгляды.