Единственная. Твоя
Шрифт:
Только о нем вспомнила — как под сердцем шевельнулась тревога. Неясная еще, глупая… И мысль о предстоящей встрече не приносила радости. Вроде не обязана мужчине ничем, а все равно совестно.
Забравшись в машину, Любава тут же отвернулась к окну.
Не будет говорить с Данияром! И даже смотреть лишний раз.
А обоняние уже растревожил невозможный аромат смоляного кедра и душистых трав. Голова опять закружилась, и до одури хотелось накрыть ладонью смуглую мужскую руку, лежавшую
У Данияра маленький шрам между большим и указательным пальцем… А еще кольца нет обручального.
Любава даже моргнула, взбудораженная этим неожиданным открытием. У Варвары кольцо точно было! А почему Данияр не носит?
Спросить хотелось до ужаса. Настолько, что пришлось даже язык прикусить на всякий случай.
Она уезжает. Все остальное неважно!
Но дорога словно растянулась в бесконечность. Они ехали и ехали, а лес все не заканчивался. Еще и кочки пошли, машина дрожала и прыгала на ухабах. Любава изо всех сил держалась за ремень, но ее постоянно швыряло в сторону Данияра!
— Да чтоб тебя, — пробормотал мужчина. — Ну же! — стукнул кулаком по приборной панели.
И в то же мгновенье машину тряхнуло так, что Любаву буквально швырнуло на водительское сидение!
— Боги! — выдохнула, очутившись нос к носу с мужчиной.
Машина уже не двигалась. А она мистическим образом оказалась прямо в руках Данияра! Он прижимал ее к себе и смотрел так… Стало жарко. И душно. И в озноб тоже кинуло.
— Я… м-м-м, ремень сам… расстегнулся, — промямлила, с трудом находя слова.
В голове плескался розовый дурман.
Хотелось прилечь на сильное плечо и наслаждаться крепкой хваткой вокруг талии. У Данияра такие нежные и горячие руки… идеальные!
Мужчина выдохнул сквозь зубы и молча подтолкнул ее на место.
Потянулся и с громким щелчком всадил крепление ремня в замок.
— Теперь не расстегнется, — выдохнул глухо, а ее как ледяной водой окатило.
Дура!
Разомлела она тут, головушку приклонить захотела. А ее едва ли терпели! Данияр отсел подальше и даже сумку между ними поставил!
Мотор взревел, и вся последующая дорога прошла в гробовой тишине.
Но, к счастью, пытка длилась не долго — буквально через пятнадцать минут показался дом дядьСтаса.
Он уже ждал их.
— Скорее, скорее, — замахал руками. — Сейчас поезд прибудет, остановка всего пару минут!
Любава метнулась к чемодану, но его уже перехватил Данияр. И так же молча зашагал в сторону платформы. Еще и рюкзак свой зачем-то прихватил…
— Здравствуйте, дядьСтас! — успела махнуть рукой Любава. — Думала, опоздаем…
— Так почти и опоздали, — улыбнулся мужчина и отдал ей заранее оформленный билет. — Поспешим!
И
Не зря торопились!
Только шагнули на платформу — послышался шум приближавшегося поезда. Не прошло и пяти минут как перед ней распахнулась дверца вагона.
Надо же, и проводница та же самая… Но размышляла над этим Любава недолго. Торопливо попрощалась с дядьСтасом, обняла его и протянула проводнице билет.
Та как-то слишком быстро проверила и махнула рукой.
Вот и все… Любава вздохнула. Теперь надо бы с Данияром попрощаться по-человечески. Главное, постараться говорить холодно. И не обращать внимания на глухую тоску, сжимавшую горло острыми когтями.
Набрав воздуха, Любава обернулась к мужчине и тут же со свистом выдохнула.
Данияр протягивал проводнице билет! Быть не может!
— Ты… ты…
— В поезд, быстрее! — оборвал ее блеяние. — Я еду с тобой.
И словно в подтверждение его слов резкий порыв ветра толкнул ее в вагон, а следом заскочил Данияр.
Еще днем Варваре стало тревожно. Как только муж, гаденыш ее ненаглядный, сам девку к поезду довезти решил.
Хотела с ними ехать, но Данияр мигом на дыбы встал. В его глазах читалась непреклонная решимость побыть с истинной наедине.
— Дурак неблагодарный, — зашипела Варвара, отшвыривая в угол резную ложку.
Все муженек своими руками делал… И амулет Любавушкин тоже. Вот что гадину городскую обратно тянуло! Навевало тоску по второй половине, хоть совсем ей незнакомой.
Варвара зло прикусила губу. Это ж надо было — пропустить такую мелочь! Ах, если бы она заранее знала, что у девки оберег есть…
— Прекрати, Варвара, — строгий голос матушки звучал холодно и равнодушно. — С каких пор веда о мужике печалится? О ребенке думай, ему твоя глупая ревность лишь вредит.
Варвара круто обернулась к сидевшей у окна матери:
— Ревность вредит?! — зашипела ядовито. — Да что ты знаешь?! Ты хоть раз любила вообще?!
В синих глазах женщины мелькнула тень. Не то тоска, а может, и злость.
— А ты и не любишь, — покачала головой матушка. — Признайся уже — душу рвет желание сделать все по-своему, так? Гордость взыграла, упрямство. Только против истинной связи нет колдовства. Данияр вернется, конечно. И не прикоснется к Любаве, соблюдая брачную клятву. Только к тебе он не прикоснется тоже. Никогда больше. Противна ты мужу своему, и он скорее с гадюкой лесной миловаться станет…
— Замолчи!
От ее крика из щелей вылезли черные тени. Потянулись к ногам Олеси. А та не шелохнулась, лишь бровь выгнула.