Единственная. Твоя

Мун Эми

А Любава едва дышала от ощущения интимности момента.

Так ласково и проникновенно звучало ее имя. А его голос! Слаще меда и нежнее бархата… И от взгляда мужчины внутри расцветала тягучая истома. Казалось, еще секунда — и Данияр обнимет ее. Прижмет к груди и зацелует до головокружения.

С губ сорвался тихий вздох.

А Данияр вдруг отшатнулся. Подскочил на ноги и нервно провел рукой по шее. Широкие плечи казались слишком напряженными, а черты лица словно окаменели.

— Пойдем в

дом, — произнес отрывисто. — Скоро утро. Вставать придется рано.

Утро началось с вкусных запахов пищи.

Любава сладко потянулась и открыла глаза.

Как хорошо!

Всю ночь ей снился Янтарь. Они с мишкой гуляли по теплому летнему лесу и снова плавали в реке. Солнце пригревало так приятно, а зверь нежно урчал, то и дело облизывая ей руки или щеку. А она плела венки, для себя и Янтаря, угощалась спелой черникой и отдыхала у мягкого медвежьего бока.

Было так спокойно! И по-настоящему… Будто она не спала вовсе.

Любава нащупала амулет и прижала его к губам.

И в тот же момент на кухне что-то грохнуло и разбилось.

— Твою ж… — послышалось глухое бормотание.

Любава мигом соскочила с постели. Бросилась в кухню, но на пороге запнулась, напоровшись взглядом на ужасную картину. Данияр порезался! Мужчина держал ладонь над раковиной, а по запястью стекал тоненький ручеек крови.

— Боги! — всплеснула руками. — Как же это… Я сейчас! — побежала за аптечкой.

Руки ходили ходуном, когда она доставала коробочку. Вот так пробуждение! Шоковая терапия какая-то.

А в голове закручивался бешеный хоровод мыслей. Что если он до кости поранился? Она ведь шить не умеет… Надо скорую вызвать! Ох, только бы артерию не задел… В коленях противно ослабло.

Но, собрав нервы в кулак, Любава помчалась обратно.

— Покажи! — пискнула, пытаясь не смотреть на окровавленный кулак.

Но вместо того, чтобы разжать руку, Данияр легонько оттеснил Любаву плечом.

— Ты сама сейчас в обморок грохнешь, девочка. Это просто царапина…

— А крови как с доброго лося!

Мужчина сдавленно фыркнул:

— В самое сердце ранила. Давай бинт, перевязывать буду.

— Сердце?

Данияр улыбаться перестал. Отвернулся.

— Руку, Любава.

От внезапной обиды перехватило дыхание, но Любава послушно достала бинт. Пусть перевязывает хоть руку, хоть голову! А она чай попьет пока…

Взгляд пробежался по кухне и завис на обеденном столе.

Ого, сырники! Еще и с изюмом!

Любава шумно сглотнула. Данияр не мог знать ее любимое блюдо! Но странным образом угадал… Что-то много стало вокруг этих самых странностей!

— Сахар класть? — ударил в спину невозмутимый голос.

Уже и чай сделал! Он же только что себе первую помощь оказывал!

— Н-нет, спасибо.

Любава искоса

глянула на мужчину, но тот как ни в чем небывало, хозяйничал у плиты. И вот что удивительно — раздражения по этому поводу она не испытывала. Как и родители, Любава не любила посторонних, но Данияр до того естественно смотрелся в стенах этого дома, что даже дрожь брала.

С Владимиром было не так…

Только вспомнила — в замке щелкнули ключи, и дверь распахнулась, впуская хмурого и явно не выспавшегося мужчину.

Владимир сразу же осмотрел Данияра, потом ее, смирно сидевшую за столом, и вроде бы расслабился.

— Доброе утро, — поздоровался, глядя при этом лишь ей в глаза. — На работе дурдом. Задержался.

Первым порывом было броситься к чайнику и еще одну кружку налить, но Данияр успел раньше. Молча выставил на стол чай, а сам без лишних разговоров вышел во двор. На Владимира не глянул даже — словно тот пустое место.

— Он не обидел тебя? — спросил Владимир, не дожидаясь, пока дверь захлопнется.

Любава тяжко вздохнула:

— Чем? Владимир, серьезно, хватит. Никто меня не обидел, не испугал и вообще не притрагивался.

Мужчина только больше помрачнел.

— Вы ночью на крыльце разговаривали.

— Ну и что? Я вышла воздухом подышать, а Данияр, — Любава запнулась, вспоминая те особенные мгновенья, но быстро взяла себя в руки, — Данияр Мстиславович меня обратно загнал. Все. А еще советовал дом скорее продать и другое место найти. Говорил, эту землю купить захотят…

Уловка сработала. Владимир расслабился и важно кивнул:

— А я ведь говорил. Конечно, захотят. Отличное место, парки рядом, зелень. Ваши окраины уже выкупают… И не последние люди. Хм, ты сырников напекла? — заглянул в тарелку.

— Угощайся, — Любава деликатно ушла от ответа.

Владимир наверняка голодный, а Данияр возражать не станет — она была в этом уверена.

Несколько штучек тут же исчезли с тарелки.

— Я тут в универ утром заскочил, — как бы между делом заметил мужчина. — Обговорил последние вопросы по поводу твоей практики. В общем, можешь не беспокоиться. Зачет тебе оформят автоматом.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Любава.

На самом деле большую часть работы она сделала и даже характеристику получить успела, но все же…

— Заседание состоится завтра с утра, — напомнил Владимир. — Приготовься, что оно будет не одно. Слишком скользкий гаденыш, и отец его бурную деятельность развел, — поморщился неприязненно. — Но ты не бойся. У нас все под контролем.

— Я не боюсь. А он точно сядет?

— Точно. Слишком зарвался. Уж и СМИ подключились, и конкуренты, которые желают репутацию его папаши испортить. Нужно лишь отправить сопляка за решетку.