Единственный и неповторимый Кристальный друид
Шрифт:
Моя жизнь была на кону, и я была готова отправить известного убийцу на виселицу вместо меня.
Дай угадаю, — Рикр шел за мной, пока я шагала в спальню. — Мы немедленно уходим.
— Да, — я вытащила маленький рюкзак из шкафа. — Мы отправляемся к распутью.
* * *
Пешком до озера Деннетт идти около трех часов. На байке я могла пересечь расстояние в три раза быстрее.
Двигатель рычал, я переключала передачи, комья земли вылетали из-под колес, байк несся по тропе. Он подпрыгивал
Деревья впереди расступились, стало видно озеро Деннетт. Я проехала вдоль западного края, потом выключила двигатель и слезла. Я закатила байк в густые кусты, повесила шлем на ручку и накрыла байк сверху ветками. Мне лучше не возвращаться домой без байка.
Я повернулась на запад и подняла длинный хвост с шеи, ветерок остужал кожу. Хотя утреннее небо было пасмурным, температура повышалась. Возле вершины не будет жарко, но я вспотею к полудню.
Озеро Деннетт было милым, но маленьким, с утесом на дальней стороне, серый камень, усеянный соснами. Почти не глядя на красивый пейзаж, я пошла к ждущему лесу. Тропы не соединяли озеро с тропой к вершине, и четверть мили между ними была слишком трудной для байка. Если бы я ехала на лошади, это было бы другой историей, но я не хотела рисковать жизнью еще одного живого существа, когда я не знала, чего ожидать у распутья.
Я выровняла дыхание, ноги уже начинали гореть. Деревья не были густыми, но идти по неровной каменистой местности было трудно. Я хотя бы была в хорошей форме.
Вдали от шума и выхлопных газов байка я стала лучше ощущать горный лес. Свежие запахи наполнили мой нос, ветерок тихо шелестел ветками, птицы бесконечно щебетали. Напряжение пропало из моих мышц, и я стала шагать расслабленно.
Я покину это место? Покину ферму? Оставлю Доминику и Грету? Оставлю зверей, которых помогала спасти, пастбища и дом, маленькую уютную квартиру над конюшней. Оставлю лес и горы.
Грудь сдавило от мысли.
Я с облегчением выдохнула, добрались до тропы к вершине, вытоптанную землю было легко увидеть среди камней, покрытых мхом и корнями, по которым я карабкалась. Я села на бревно, чтобы дать ногам отдохнуть, выпила воды из рюкзака, неподалеку захлопали крылья.
Белый сокол слетел с неба и опустился рядом со мной, источая нахальство.
Приятный был путь, голубка?
— Отвали, — буркнула я.
Как грубо.
— Будь ты сильнее, ты мог бы превратиться в большую птицу и нести меня.
Был бы я сильнее, я съел бы тебя, а не стал твоим фамильяром.
Справедливо. Как ведьма без талантов, я не могла толком ничего предложить фамильяру. Я подняла руку, чтобы видеть запястье, где, незаметная невооруженному взгляду, но сияющая лазурью для моего зрения ведьмы, была руна с завитками размером с монету, выжженная на моей коже. Это была моя с Рикром метка фамильяра, она связывала нас.
Я повернула запястье, посмотрела на блестящую метку.
— Почему
Он распушил перья.
От скуки.
Я вздохнула. Он никогда не отвечал серьезно на этот вопрос.
Рикр полетел, когда я пошла по тропе. Путь становился все тяжелее, и ноги снова пылали. Температура росла, утро тянулось, и мне пришлось снять кожаную куртку и убрать ее в рюкзак. В свободной синей майке я продолжила подъем, хвост волос раскачивался, задевая мои плечи.
Я двадцать минут шла до вершины, еще десять минут карабкалась по ней, пока не нашла брешь в лесу, чтобы посмотреть на север. Прибрежные горы тянулись к горизонту, вершины с лесами перемежались с глубокими долинами. В паре ярдов за тропой склон резко опускался в долину, где было полно хвойных деревьев — и где-то внизу было распутье.
Вспышка белых крыльев. Рикр летал в пятидесяти метрах ниже по тропе.
Я добралась до него, увидела высохший ручей, спускающийся по склону. Я пошла за ним в долину, там высохшее дно ручья соединялось с журчащим ручьем. Вскоре я оказалась глубоко в долине, ручей вел меня по лесу. Ветер стал мягче и теплее, воздух гудел от насекомых и пения птиц. Белки ругались за вторжение на их территорию.
Рикр опустился на ветку. Он сменил облик на быструю белую сойку, его хохолок встал дыбом, когда я присоединилась к нему.
Чувствуешь? — спросил он.
Я прикрыла глаза. Первым делом я ощутила спокойную, но отчужденную энергию леса. Густая аура медленно растущих сосен сплеталась с яркой и быстрой жизнью летней флоры, спешащей расцвести и рассеять семена, пока зима не забрала их жизни. Бодрая энергия дикой жизни мелькала среди растений. В резком горном климате лето было важным для растений.
За течением жизни я смутно ощущала что-то еще. Что-то большее. Глубокую силу, которая гармонировала с лесом, но… не принадлежала ему.
Я медленно повернулась, нацелилась на ощущение.
— Там?
Именно, — он опустился на мое плечо. — Вперед.
Оставив ручей позади, я пошла в лес.
— Что мне ожидать?
Его пернатая голова покачивалась от моих шагов.
Сложно предсказать, голубка. Распутье всегда меняется.
— О чем ты?
Облик определяет поток входящей и исходящей энергии. Часть идет из мест, с которым распутье соединено. Часть идет из существ, которые ходят по нему.
Ощущение чужой энергии росло, стало трещать у моих ног с каждым шагом, и я не успела понять, когда пересекла незримую линию между обычным миром и эфемерным миром фейри.
Бледный туман двигался среди темных деревьев. С ветвей свисали лозы с маленькими кроваво-красными цветами, которые тускло сияли. Они покачивались, как зловещие гирлянды. Я отталкивала их, мои шаги заглушал ковер из мха и опавших лепестков цветов. На меня давила тишина, и хоть близился полдень, свет потускнел, как в сумерках.