Единственный и неповторимый Кристальный друид

Мари Аннетт

— Дело в этом? В твои хобби входит помощь на ферме с животными, работа помощницей ветеринара и кровожадное наказание виновных?

Это было близко к правде, хотя я не стала бы называть свои порывы мести хобби.

— Или ты хочешь денег? — рассуждал он. — Тот миллион соблазняет многих мификов.

— Мне плевать на деньги. Ты похититель и убийца.

— Слухи о похищениях были сильно раздуты.

— Дай угадаю. Ты и десятки убийств не совершал.

— Я не считаю, но эта часть, наверное, точная.

Я нахмурилась. Почему он отрицал одно, но не

другое?

Он сильнее сжал мою руку, притянул меня к себе. Я врезалась в его твердую грудь, он посмотрел на меня холодными глазами, странное сияние эфемерного леса бросало тени на его лицо.

— Ты не просто так за мной пришла, — его низкий голос стал хриплым от угрозы, вызвал дрожь на моей спине. — Говори, чего ты хочешь.

Я прикусила губу, и боль ударила по нервам.

— Я еще не решила.

— Почему?

— Я обдумываю варианты.

Его грозная аура сменилась смятением. Я смотрела на него, кусая губу, и он прижал свободную ладонь к моей, не дав мне полезть в карман в поисках складного ножа.

Он убрал мою руку от его штанов, теперь сжимал оба моих запястья, и его губы изогнулись в печальной улыбке.

— Ты — нечто, Сейбер.

Странная невесомость внизу живота застала меня врасплох. Я оскалила зубы.

Он направил меня вперед себя, сжал мое плечо, чтобы я не убежала. Я тихо выдохнула с облегчением, что его лицо пропало из поля зрения и уже не путало мои мысли.

Потому что он путал мои мысли, и я не понимала, почему.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Друид и я шли по распутью, туман таял, и деревья становились плотнее. Когда последние цветущие лозы пропали, вернулся свет дня, и солнце выглянуло из-за клочков облаков.

Я оглянулась. Лес выглядел нормально.

Зак… друид направил меня к ручью, рассекающему долину, и

остановился. Я кусала щеку изнутри, злясь, что у меня все еще не было плана. Я ждала, что он заговорит. Он молчал, и я повернула голову к нему.

Он смотрел на ручей, стиснув зубы.

— Блин.

— Что за блин?

— Ты идешь в ту сторону, так что все равно узнаешь, — он огляделся. — Твой фамильяр вернулся?

«Рикр?» — позвала я мысленно. Ответа не было, но это не означало, что его тут не было. Телепатическое общение не всегда было скрытым, как показал Зак — друид — с келпи. Это работало как разговор вслух, чем ближе и тише было наше общение, тем сложнее другому фейри, ведьме или друиду подслушать.

С другой стороны, наши с Рикром крики на расстоянии друиду будет просто уловить, и это явно понял мой фамильяр.

— Он догонит, — сказала я друиду. — Что я обнаружу?

Он пошел вперед, странно мрачный. В этот раз он не держал меня, и хоть я хотела убежать в лес, я ощущала неподалеку присутствие фейри — одного из двух его сторожевых псов. И мне было интересно, что лежало впереди.

Мы шли по камешкам на берегу ручья несколько сотен футов, и ручей изогнулся. Я не видела эту его часть — я свернула в лес раньше — и я искала среди высоких сосен и пятен света движения.

Но смотреть нужно было не туда.

Зак тихо остановился, и я замерла рядом с ним. Рядом с журчащей водой лежали четыре мертвых оленя, их рога выросли только наполовину. Пятое тело напоминало других, но широкие рога были белыми и острыми, словно был брачный период, а не середина июня.

Зак — друид, я напомнила себе — подошел к оленю с белыми рогами и опустился на колени. Он коснулся его холки. Янтарный глаз без зрачка глядел безжизненно.

— Об этом ты говорил? — спросила я. — Мертвые звери и фейри?

— Большие животные, да. За последние четыре дня я нашел оленя, пару лосей, койотов, двух черных медведей и взрослого гризли. И дюжина фейри. Все умерли за прошедшие две недели.

Я села на корточки возле оленя. Он лежал так, словно его ноги подкосились.

— Что их убивает?

— Раз ран нет, я думал, что это болезнь, но…

— Но и признаков болезни нет. Их шерсть в идеальном состоянии, — я провела ладонью по шее оленя. — Они не голодали, колени не ободраны, будто они падали перед смертью. Какая болезнь может заставить здоровое животное упасть без предупреждения?

Зак кивнул.

— И эта группа умерла одновременно. Болезнь так не делает. А яд может.

Я взглянула на его пояс с зельями, отвращение к алхимии подступило к горлу.

— Ты проверял тела на яд?

— На все, что я считал возможным.

Я села на пятки.

— Я могу попробовать сделать вскрытие, — скептически сказала я, — но не знаю, что это нам покажет без возможности отправить образцы ткани на гистологию.

— Ты ветеринар?

— Помощник ветеринара.

— Их. Сколько сюрпризов, — он проигнорировал мой раздраженный взгляд. — Ты предлагаешь помощь?

— Нет, — рефлекторно рявкнула я. — То есть… не знаю.