Единственный принцип - 1

Хоменко Дмитрий Владимирович

— Почему? — проследив за направлением взгляда волуна, спросил Корс.

— Если верить преданиям, крест напоминает им о выборе, определившем их существование. Но об этом они вспоминают лишь тогда, когда видят этот знак.

— И что же символизирует крест в этом мире? — не унимался Дим Димыч.

— Это вы сможете узнать позже. А сейчас нам пора двигаться дальше, если мы не хотим столкнуться с крэторнами, — Грулэм посмотрел на еще один хорошо ему знакомый знак и, окликнув остальных, направился к спуску с плато. Остальные последовали за ним, еще долго оглядываясь назад.

Теперь они шли в Долину, где должны были встретить того, кто мог указать им дальнейший путь. Точнее не

им, а Анабель. Корс и Глеб прекрасно понимали, что они лишь случайные попутчики, волею судьбы оказавшиеся рядом с девушкой. Но, благодаря этому, у них теперь появилась возможность открыть для себя то, что большинство людей не в состоянии себе даже представить. Если бы кто–то предоставил им сейчас возможность вернуться назад, они, не задумываясь, от нее отказались бы. Вот и сейчас, взбираясь на очередную гору, Дим Димыч продолжал размышлять над увиденным на плато. Много вопросов к волуну крутилось у него в голове, и, не в силах дожидаться привала, он поравнялся с Грулэмом.

— А что это еще за один знак был начертан рядом с крестом? Такое впечатление, что он был выведен кровью. — Корс изо всех сил старался держаться наравне с волуном, лишь бы иметь возможность поговорить с ним. Потуги явно уставшего мужчины не остались незамеченными Грулэмом.

— Это символ власти Сэтэрна, правителя Эйлефа. Им он помечает все, что считает своей собственностью. Каждый, кто проигнорирует этот знак, становиться его личным врагом. — Ответил волун, немного замедлив движение.

— То есть, достаточно проигнорировать чей–то символ власти, чтобы нажить себе смертельного врага? — скептически поинтересовался Дим Димыч.

— На Эйлефе больше нет других символов власти, потому что ни у кого, кроме Сэтэрна, ее больше и нет, — ответил волун, с иронией посмотрев на человека. Похоже, то, что власть в целом мире может принадлежать кому–то одному, было для него удивительнее всего, что он успел узнать к этому моменту. Это открытие заставило Корса надолго о чем–то задуматься и отстать от волуна. Его место заняла Анабель, внимательно прислушивавшаяся к разговору.

То, что власть может принадлежать кому–то одному, ее совсем не удивило. Ее заинтересовало кое–что другое, о чем она не преминула спросить.

— И что же такого необычного в той пещере, что над ней оказалось сразу два столь значимых символа?

Грулэм остановился и стал дожидаться, пока подтянутся остальные. И лишь потом ответил на поставленный вопрос.

— Там находится туннель, соединяющий два мира, Эйлеф и Землю. Именно через него крэторны и попадают в мир людей. Пока.

Теперь настал черед Анабель призадуматься над сказанным волуном. То, что между мирами существует связь, доступная обычным их обитателям, наводило на определенные размышления. Если бы об этом стало известно людям, их мир сильно изменился бы, как и мир крэторнов. При этом девушка сомневалась, что эти изменения имели бы положительные последствия. Тут она вспомнила последнее замечание волуна и собралась уточнить его значение. Но картина, открывшаяся взору путешественников, заставила ее на время отложить свои вопросы.

ЦВЕТЫ

Наверное, нет в мире ничего прекраснее цветов, каким бы этот мир не был. А когда цветы ярким ковром покрывают целую долину, исчезающую за горизонтом, то это зрелище не может оставить равнодушным, будь то человек, волун или арлем. Разве что, Анабель, как женщина, восприняла открывшуюся им со склона горы картину эмоциональнее остальных. Это действительно был тот редкий случай, когда эмоции просто переполняли ее, заставив забыть, ради чего она здесь оказалась. Мужчины же просто любовались открывшимся им видом. Если бы кто–то

в этот момент посмотрел на Сита, то не оставил бы без внимания его довольно глупый вид. Эльф просто остолбенел, выпучив и без того большие глаза и открыв рот. Он был потрясен, но отнюдь не красотой Долины. Долина, со всем своим богатством цветов, очень уж сильно напоминала арлему его родной мир Флар, в лучшие времена. Он даже на большом расстоянии мог различить и узнать каждый цветок, когда–то согреваемый лучами Фауто, а сейчас украшающий собой Долину Странников. Вспомнив оставшиеся далеко позади счастливые времена, Сит как будто бы потерял рассудок. За все время пребывания в Долине он не произнес ни слова, сторонился своих спутников и безвылазно просидел среди цветов, уставившись невидящим взглядом куда–то вдаль.

Странники медленно ступали по разноцветному ковру, все время смотря себе под ноги, чтобы не наступить на цветы. А те, как будто играя с ними, ласкались у их ног. Когда же невесть откуда взявшийся легкий ветерок погнал волны по этому прекрасному морю, Анабель подумала, что сейчас просто сойдет с ума. Девушка не удержалась и, присев, протянула ладони навстречу цветам, и тут же миллионы маленьких прекрасных существ со всех концов Долины устремили к ней свои лепестки. Анабель оказалась в эпицентре самого настоящего круговорота, который захватил даже небо, растворив его голубизну в собственных красках. Где–то рядом, наблюдая за этим безумием, тихо посмеивалась река, быстро унося прочь изумленные невиданным зрелищем и пытающиеся подольше задержаться на месте потоки кристально чистой воды. И лишь водопад что–то чисто по–мужски бормотал себе под нос, делая вид, что не одобряет всего происходящего.

Откуда–то со стороны донесся чей–то грустный вздох. Анабель подняла голову и увидела на берегу реки одинокий цветок с темно–синими лепестками. Он стыдливо укрывался среди веток изящного куста и ревниво поглядывал в ее сторону. Девушку как будто магнитом потянуло к нему. Остальные цветы устремились вслед за ней, словно дети, выскакивая друг перед другом и шепотом рассказывая Анабель о своем одиноком сородиче. Приблизившись к кусту, девушка опустилась возле него на колени. Ветки куста, усеянные листьями самых причудливых форм, расступились, открывая ей путь к своему подопечному. Анабель ласково провела рукой по усеянному острыми шипами стеблю цветка, но тот слегка отпрянул, боясь оставить царапины на нежной коже. Изумленная девушка улыбнулась ему в ответ, и несколько слезинок скатилось с лепестков прямо ей на ладонь.

— Я уже видела тебя, — не отводя глаз от цветка, сказала Анабель. — Наверное, мне стоило бы сказать, что я никогда не видела ничего подобного, но это будет, пожалуй, несправедливо по отношению к остальным цветам.

— Его зовут Сэнсо, — услышала она чей–то голос у себя за спиной. Обернувшись, Анабель увидела молодую женщину, наблюдавшую за происходящим.

— Я знаю, — не скрывая своего восхищения, ответила ей девушка и приветливо улыбнулась. — Я даже знаю, что тебя зовут Лалин, и Сэнсо- твой любимец. По–моему, остальные цветы немного ревнуют тебя к нему. По крайней мере, когда они все это мне рассказывали, это было немного похоже на жалобу.

Лалин весело рассмеялась и окинула взглядом, притихшее и прислушивающееся к разговору, красочное цветочное море. Анабель показалось, что некоторые из цветков стыдливо спрятались за своими листьями, а другие укоризненно отвернулись. Но как только разговор двух женщин возобновился, они тут же обо всем позабыли и снова стали жадно ловить каждое слово.

— Меня зовут Анабель, — посчитала уместным представиться девушка, но это оказалось излишним. Лалин была осведомлена даже о цели их визита.