Единственный
Шрифт:
— Ты что тут делаешь? — спрашивает Артур.
Я напрягаюсь, а он ждет ответа, не спуская с меня глаз.
Меня не пугает его тон. Я… его больше не боюсь, но подбирать слова мучительно трудно, ведь я сама не знаю, чего хочу…
— Меня Рафа пригласил, — говорю. — Если я тебе мешаю, уйду.
— Чтобы мне мешать, посильнее надо отсвечивать, — сообщает.
Если это намек на то, что одного моего присутствия слишком мало для нарушения его спокойствия, то это задевает.
—
— А ты умеешь?
«Малая», — вспоминаю обращение Рафаэля.
Палач тоже меня ребенком считает? Все время это показывает. Словами, иронией!
Еще месяц назад, заговори он со мной в таком тоне, в своем обычном тоне, я бы сбежала от него подальше, а теперь голова некстати заполняется волнующими картинками, и это ответ на мой внутренний вопрос. Чего я хочу?! Сплясать на его чертовых коленях!
Узел в животе затягивается еще туже, когда отвечаю:
— Нет. Не умею. Ты в безопасности.
Крылья его носа вздрагивают, он шумно втягивает воздух.
— Просто мед в уши, — произносит.
Я опускаю взгляд на его подбородок. Стараюсь не касаться им губ, но выходит не очень. Тогда смотрю на его кадык, тихо говоря:
— Я хочу извиниться.
Не давая ему шанса обрушить на меня очередную порцию иронии, быстро продолжаю:
— Извини меня за то, что наговорила тогда. Я не то имела ввиду…
— Не то? — говорит со смешком. — Это шифр какой-то был?
Вскинув на него глаза, выпаливаю:
— Я поступила некрасиво. Я не думаю так на самом деле. Не думаю того, что сказала.
— А что ты думаешь?
Я лучше умру, чем озвучу ему все свои мысли. Из-за этого тяну с ответом, безжалостно кусая губу и подбирая слова. Каждое! Ведь если он будет вести себя как задница и дальше, боюсь наговорить ему еще больше, за что снова придется извиняться.
— Я очень благодарна. Извини. Извини и… забудь все, что я сказала. Мне напекло голову. И я… у меня мозги расплавились. На самом деле ты мне нравишься…
Сболтнув это, я покрываюсь краской.
Мне кажется, будто она поднимается по ногам вверх. Захватывает каждый сантиметр кожи. Плечи, шею, лицо…
Палач ни слова не произносит, но под его взглядом мне дышать трудно.
Отвернувшись к стойке, я хватаю барную карту и продолжаю увязать все больше:
— Если я могу что-то для тебя сделать, то сделаю. Ничего не изменилось. Я твоя должница. Хочешь коктейль? Я тебя угощу. Какой ты хочешь? Вот клубничный… — тычу пальцем в первую попавшуюся строчку. — Клубничный поцелуй… — дочитав, умолкаю и закрываю глаза, чувствуя себя полной идиоткой.
Глава 28
Палач
По руке разбегаются мурашки и оседают внизу, в животе, когда смотрю в глаза напротив.
Клубничный поцелуй…
Господи, какая дурь!
Не зная, что еще сказать, выдавливаю:
— Это шутка…
— Смешная, — констатирует.
— Я пойду…
Дергаюсь в сторону, но он удерживает меня на месте, и внезапно я этим счастлива, ведь сама больше не справляюсь. Не знаю, что должна делать. И говорить. Чего он от меня хочет?!
Его взгляд на моих губах. Опять и опять. О чем он думает — у него на лице написано, но я больше не делаю попыток освободиться. Не делаю и крошечного шага назад.
Я тоже этого хочу…
Даже несмотря на последствия. Ведь они должны быть? Это не преступление. И ни к чему не обязывает. Да? Да?!
— Ты с Рафой? — вдруг спрашивает Палач.
— Что? — лепечу, округлив глаза. — С Рафой? Нет… мы не… мы… не…
— Не? — произносит, чуть склонив ко мне голову.
Собственный кретинизм злит, и я выпаливаю:
— Я не с ним! А ты? Это твоя девушка?
Кивнув ему за спину, жду ответа, вытянувшись в струну.
— У меня нет девушки…
Колени превращаются в желе, ведь он подтягивает меня ближе, заставляя коснуться своей груди кончиками моей.
Соски мгновенно твердеют. Щеку обдает его дыханием.
Он будто опутывает меня сетью — перемещает лежащую на барной стойке руку ближе, разворачивает меня так, что я упираюсь в стойку лопатками. Нависает. Моих волос касаются его пальцы. Еле уловимые движения, которые я чувствую острее, чем почувствовала бы удар по голове. Ниже опустив лицо, носом почти дотрагивается до щеки…
Вдыхаю его запах. Запах одежды. Кожи. Они похожи на морской бриз, а я люблю море…
И никогда не буду делить парня с другой.
— Она об этом знает? — спрашиваю дрожащим голосом.
— Знает.
— Ты… у… уверен? Если нет, то…
— Въебешь мне между ног?
— Чт-то?
— Ничего… — бормочет рядом с моим ухом. — Забудь…
Мои веки опускаются. Блондинка выскакивает из головы пробкой. Тело дрожит от желания до Палача дотронуться, но руки висят вдоль тела, будто плети, ведь я не знаю, как к нему прикасаться. Дерзко? Осторожно? Или так, как хочется мне самой?
А он? Я ненавижу, когда меня лапают… или трогают слишком откровенно без моего разрешения. Из-за этого напрягаюсь, словно ожидая подвоха!