Её чужая дочь
Шрифт:
Так проходит ещё час, но вдруг в кабинет вихрем вбегает Милана. Смотрит широко открытыми глазами то на меня, то на Ерохина. Дышит часто, словно на пробежке была.
– Ты! – на меня пальцем указывает. – Почему не была у босса?
Растерянно хлопаю ресницами, чувствуя себя застигнутой врасплох. Я даже испугаться не успела, когда мне Милана передала приказ Селиванова, просто мимо ушей пропустила, как ненужную информацию.
– Ааа, – встаю с места, руки сами тянутся за сумкой. – Мне плохо так, – обмахиваюсь
Две пары удивлённых глаз сканируют моё лицо. Уверена, что выгляжу сейчас не очень, ведь напугана до ужаса. И это к лучшему, значит, поверят, что мне нездоровится.
На ковёр к Селиванову не пойду. Страшно.
Нет, мне есть, что ему сказать, ведь это он был неправ, что бросил меня, ничего не объяснив. Но морально я не готова к разборкам, а они будут, я уверена. Вряд ли нынешний Руслан просто мило улыбнётся мне, как старой знакомой, и пройдёт равнодушно мимо.
– Можно я домой пораньше уйду? – ориентируюсь молниеносно.
Точно, надо делать ноги и бежать. Подальше от агентства. Эх, жаль, что нельзя отказаться от практики, мне ведь такая возможность выпала.
Большинство студентов сами бегают и ищут место, где практику пройти. Та же Элька до сих пор договориться не может с рекламным агентством, которое занимается продвижением интернет-бизнеса.
А за меня и ещё нескольких самых успешных студентов колледжа сам декан договорился. Поэтому я не могу просто взять, всё бросить и уйти. Я на этот диплом три года работала, с головой уходила в учёбу, чтобы хоть как-то отвлечься. Не сойти с ума.
– Ну, иди, – пожимает плечами Ерохин.
Делает вид, что ему всё равно, но я успеваю уловить лёгкую эмоцию, промелькнувшую на его лице. Вадим рад, что я ухожу раньше.
Неужели тоже не хочет, чтобы мой разговор с боссом состоялся? Но почему?
***
Со вздохом облегчения опускаюсь на свою кровать.
Я одна в комнате.
Где Эльку носит, мне неинтересно. Главное, что долгожданная тишина, наконец, воцарилась.
Снимаю туфли и одежду, переодеваюсь в просторную футболку и короткие домашние шорты. Сейчас только самое начало лета, поэтому жара ещё не душит.
Обнаруживаю пропущенный звонок от тёти. Перезваниваю.
Вместо тёти отвечает Феликс – один из подопечных детей. Парню, кажется, шестнадцать, его взяли недавно. Меня уже не было тогда в посёлке.
– Привет, – здороваюсь настороженно.
Вообще, у нас дома было запрещено касаться телефонов дяди или тёти. Странно, что Феликс нарушает это правило.
– А тётю Любу можно?
– Ты какого хрена мой телефон схватил? – раздаётся фоном, а я едва ли не выпускаю телефон из рук.
Да уж, за три года, что провела вне дома я уже и забыла, каково это – жить с тётей.
Она всегда была грубой, и с подопечными не церемонилась. Я вообще удивлялась, зачем они с дядей берут детей в семью, если
Когда подросла, поняла.
– Да! – грубый женский голос прерывает поток воспоминаний. Не самых приятных, надо признать.
– Это Женя, – напоминаю на всякий случай.
Пауза. Тётя Люба не любит моё настоящее имя, поэтому придумала другое. Вроде бы и созвучное, но в тоже время не имеющее ничего общего с точки зрения происхождения с моим родным именем.
А ведь меня назвали в честь папы. Мама так захотела, потому что любила его сильно, даже с сестрой поссорилась из-за любимого.
– Ах, девочка моя дорогая, – голос тёти смягчается. – Как твои дела, к нам в гости не собираешься?
– Нет, теть Люб, у меня практика, – отвечаю удивлённо.
У нас нормальные отношения. Теперь, когда я стала взрослой. Раньше меня тётя не воспринимала, как личность. Могла наказать за невыполненное задание. Остальным детям тоже перепадало.
Поэтому я была крайне удивлена, когда женщина поддерживала меня в больнице, ни на шаг не отходила. Именно тогда мы и сблизились немного.
Но в гости меня редко ждут. Обычно тётя объясняет это тем, что у неё и без гостей слишком много забот. Поэтому я не понимаю, откуда такие вопросы.
– Вот и правильно, учись, моя девочка, если соберёшься, предупреди заранее, – бросает трубку.
И что это было? Тётя боится, что я в свой дом вернусь? Вернусь, конечно, ведь диплом скоро получу и уеду из города, если не смогу найти приличную работу. Вечно жить в общаге мне никто не позволит.
Неудержимым вихрем в комнату влетает Элька. Все мысли из моей головы бросаются в рассыпную, стоит подруге открыть рот.
– Женька, там тебя Семёновна… – переводит сбившееся дыхание. – К ней на пост надо, беги, а то орать будет.
– Зачем, Эль? – даже не думаю двигаться с места.
Сижу, прислонившись к стене, и смотрю на взмыленную соседку.
– Ну, Жень, ну, давай, – подлетает и пытается поднять меня, хватает за руку, тянет на себя. – Мне ещё влетит потом от этой церберши, запретит по вечерам возвращаться.
Элька та ещё хитрюга. Кормит вахтёршу шоколадками, чтобы та её с гулянок в общагу пускала. А Семёновна – жуткая сладкоежка, вот и идёт на поводу у девчонки.
– Ладно, ладно, – отстраняюсь от девушки.
Не люблю, когда меня трогают так бесцеремонно.
Миную коридор и выхожу к посту вахтёрши. Приближаясь, слышу возмущённые причитания.
– Устроили тут проходной двор, повадили кавалеров своих…
– Добрый вечер, – киваю Семёновне.
Перевожу взгляд на мужчину, стоящего возле старенькой обшарпанной парты, заменяющей стол. На незнакомце форменная одежда с логотипом на нагрудном кармане. В руках – букет лилий. Белые, с жёлтыми вкраплениями ближе к центру. А пахнут…