Её чужая дочь
Шрифт:
– Что это? – касаюсь пальцами белого листка бумаги. – Договор?
Всматриваюсь в чёрные буквы и не верю своим глазам. Селиванов предлагает мне выполнить ещё один проект. Пока краткосрочный, но всё же. И среди прочих условий я вижу невозможность расторжения в одностороннем порядке ни одной из сторон.
Ерохин присаживается на диван рядом со мной и пытается подсмотреть, но я предусмотрительно отодвигаюсь от парня.
– Правда, Руслан Романович не уточнил, когда тебе это отдать… – начинает колебаться девушка.
Нервно поправляет воротник кремовой блузки.
– Наверное, после презентации всё же, – Милана тянет руку и пытается ухватиться тонкими пальцами за край листа, но не успевает.
Дверь кабинета распахивается, и на пороге появляется Селиванов.
Все трое мы синхронно поворачиваем головы в сторону дверного проёма, большую часть которого занимает мощная фигура босса. В чернильного цвета пиджаке и брюках, белоснежной рубашке, начищенных до блеска туфлях, он будто только сошёл с обложки бизнес-журнала. Слегка отросшие иссиня-чёрные волосы убраны назад, а едва проступившая щетина на светлой коже из-за контраста кажется слишком яркой.
А Руслан изменился. Стал крепче, мужественнее, крупнее. И строже. Не единого намёка на улыбку, и ледяной холод на дне потемневших зрачков. В холле я его толком не разглядела, ведь все мысли были заняты одной проблемой: только бы не узнал.
А сейчас сижу на диване в его кабинете и откровенно изучаю босса. Как мантру повторяю себе одни и те же слова: мне нечего стесняться, я не сделала ничего дурного.
Но отчего же тогда пальцы начинают дрожать, а в груди горит от обиды и дурного предчувствия?
Аромат его тонкого, но такого знакомого аромата тут же заполняет помещение. Проникает в лёгкие, заставляет их сжаться. Я подсознательно не хочу впускать в себя его запах, но физиология берёт верх. Я делаю глубокий вдох и встречаюсь взглядом с синими, как океан, глазами.
Руслан пристально смотрит на нас, но к Милане и Вадиму быстро теряет интерес. Зато тьма его глаз окутывает меня, тянет на дно, чтобы оставить на съедение морской пучине.
– Ева… – выдыхает с хрипом, но не двигается с места.
Продолжает смотреть на меня так, словно увидел призрака. Во взгляде мелькает узнавание, и я понимаю, что тоненькая нить надежды на то, что Руслан не вспомнит меня, рвётся. Лопается, как до отказа натянутая струна.
– Ева? – повторяет ещё раз с закравшимся в голос едва уловимым сомнением.
Делает шаг в мою сторону, и я инстинктивно поднимаюсь с места. Милана и Вадик недоумённо переводят взгляд с меня на босса, и обратно, но для нас двоих словно никого больше не существует. Мы оба уносимся в далёкое прошлое, к берегу моря, туда, где были счастливы когда-то.
***
– Ты меня любишь? – касается руками моих волос, гладит шею, опускается до ключиц. Так невесомо, но в тоже время волнительно до мурашек.
В ответ смеюсь, не отвечая ничего на его бесконечные каверзные вопросы.
– Ты любишь меня? – продолжает настаивать, аккуратно забирается пальцами
– Ах, Руслан, – произношу на выдохе, когда его ладони начинают дразнить прикосновениями, от которых перед глазами одни сплошные звёздочки. – Так нельзя…
– Я жду, – обдаёт горячим дыханием лицо.
Я и так вся горю, и дело даже не в том, что август в этом году выдался довольно жарким, нет. Уже ночь, дует ветерок, и на улице достаточно свежо.
Но кожа продолжает полыхать от прикосновений, что всхлипами отзываются в груди. От слов, которые говорит любимый, от его близости.
– Теперь ничто не помешает забрать мне тебя, моя девочка, – нежно касается губами виска, зарывается носом в мои волосы, делает вдох.
Мы стоим возле его машины, припаркованной недалеко от берега. Морской воздух с запахом соли и сухих трав пьянит и полностью отключает голову. А может всё дело в нём? Парне, который свёл меня с ума и лишил воли?
Нас познакомили друзья. Моя одноклассница и какой-то дальний родственник Руслана. У ребят завязался лёгкий летний роман, который, к слову, уже благополучно закончился. И они даже расстались мирно.
Но я уверена, что у нас всё будет иначе. Мы любим друг друга больше всего на свете, и никогда не расстанемся. Ведь Руслан обещал, а я ему верю. Поэтому обвиваю крепкую шею руками, привстаю на носочки и жадно целую любимого. Сама. Мне теперь можно.
Сегодня я стала совершеннолетней, и Руслан прав: ничто и никто не сможет помешать нашему счастью. Ничто, никто и никогда.
Я сбежала, ведь ночью родня не станет меня искать. Конечно, я вернусь утром, как только забрезжит рассвет, но это будет потом.
А сейчас я не хочу отвечать на вопрос Руслана. Я покажу ему на деле, как сильно люблю и хочу быть с ним вместе.
***
– Вон! – грозный рык проносится по кабинету. Отскакивает от стен и заставляет кожу покрыться огромными колючими мурашками.
Синхронно, словно по команде я, Милана и Вадим, дёргаемся в сторону двери.
Руслан делает пару шагов и замирает возле своего стола, становится к нам полубоком. Медленно разворачивается и приковывает весь свой холодный чёрствый взгляд к моей персоне.
– Милана, Вадик, – цедит сквозь зубы так, что я, кажется, слышу характерный скрип эмали. – Подождите пару минут в коридоре.
Ребята переглядываются удивлённо, но спорить не пытаются. Их словно ветром сдувает, а я остаюсь один на один с этой холодной разбушевавшейся стихией. Ощущение, что Руслан в состоянии уничтожить меня в одно лишь мгновение. Раздавить, превратить в пыль, чтобы даже следа не осталось от меня.