Ее друг
Шрифт:
Я затыкаю уши руками и наконец не слышу восторженных речей Решетникова. Обозначить своё поведение я пока не могу. Одно знаю точно: представлять друга на загородной базе в компании непонятных женщин и развратных мужчин, типа Арсения, я не хочу. Если честно, я даже представить не могу Мишу в такой обстановке. Он всегда был очень правильным, хорошим, проводил со мной всё свободное время, помогал. Друг не очень любил клубы, вечеринки, большие компании, а тут сразу такое…
Зажмурившись, я накрываю голову подушкой и изо всех сил
Глава 16
Просыпаюсь постепенно. Сил открыть глаза нет, зато уши чётко различают мужской голос: хриплый и усмехающийся. Голос Арсения. А когда я понимаю с кем Решетников разговаривает по телефону, впадаю в оцепенение.
— Ты что думаешь я тебе врать буду, брат? Здесь она… Спит как сурок на бабкиной кровати… Ты тон выбирай, Мишаня! Я тебе не дружок малолетний, могу и по лицу надавать… Я ее вчера днем на улице подобрал и предложил на квартиру ко мне съездить… Да… Я тебе не маньяк. Насильно никого и никогда... Бл…ть! Да прекрати ты уже. Короче! Я руки умываю… Хочешь забирай свою спящую дурёху, мне теперь она на фиг не нужна… Заодно и убедишься, Миш…
Я заледенела. Скукожилась вся от тона Арсения. От его слов. От смысловой нагрузки разговора.
Что на всё это скажет Миша?!
Совсем не ощущая тела, точно робот, я стягиваю с себя плед и тут же сталкиваюсь с прищуренным взглядом Арсения.
— Ну наконец-то! Время почти полдень, Машенька! Скоро кровать превратится в тыкву, а ты всё спишь. Так и жениха проспишь. Причём двоих. Одного уже просрала. А второй сейчас коня снарядит и молнией примчится спасать провинившуюся золушку.
Ухмылка и дикое веселье сквозит в каждом слове Решетникова. Он забавляется, но при этом глаза стреляют ледяными стрелами.
— Ты с Мишей говорил, — прочистив горло, сухо резюмирую я, — я слышала.
— Любишь уши погреть..? Надо же! С каждым часом узнаю о тебе что-то новое. И знаешь, ничего хорошего в тебе я ещё не рассмотрел. Я бы даже сказал, что передо мной открывается довольно безобразный портрет.
— И предо мной тоже самое открывается…, — вырывается изо рта, но я вовремя прикусываю язык.
Только что Арсений резюмировал все мои мысли о нём в одной фразе. Только говорил он, конечно, обо мне, но казалось, что он выражал мои новые мысли о нём.
— Что? — недоумённо спрашивает мужчина и подходит к кровати, — ты чего там лепечешь, девочка?
Я вначале поджимаю губы, но потом решаюсь ответить. Будь что будет.
— Я тоже тебя считала не тем, кем ты являешься на самом деле. Ты хуже, — зачем то добавляю я и краснея отвожу взгляд.
И снова мужчина зло усмехается, а после громко смеётся.
— Ты охренела? А! Хуже..! Да тебе лучше меня ничего не светит. Я был твоей
Мужчина был не просто зол, он был в бешенстве.
— Валяешься на моей кровати и смеешь ещё пиз…ть в мою сторону. Ну ты даёшь!
— Я отвечаю на твои оскорбления и нападки, — тихо отвечаю я и быстро поднимаюсь с кровати.
Голова от голода идёт кругом, но я хватаюсь за спинку стула и удерживаюсь на ногах.
— Я не нападаю, а говорю правду, — цедит Решетников и ровно в эту секунду раздаётся трель домофона.
— Миша, — одновременно с Арсением проговариваем мы, после чего мужчина выходит из комнаты.
— Открыл, — раздаётся из прихожей и я снова леденею от ужаса.
Предстоящая встреча с другом ещё никогда не вызывала во мне такие эмоции. Сегодня я совсем не радуюсь. Я боюсь, переживаю, дико волнуюсь... Почему? Сама не знаю.
— Надо радоваться! Миша точно мне поможет, — внутренне шпыняю я себя, но душа продолжает уходить в пятки.
Звук открывающегося замка лишает меня остатков самообладания и я инстинктивно пытаюсь спрятаться. В панике осматривая комнату, я не нахожу ничего подходящего кроме пледа с кровати. Накрывшись пледом, я усаживаюсь на кровать и через секунду встречаюсь глазами с входящим в комнату Мишей.
Глава 17
В коротком пуховике нараспашку и без шапки, друг выглядел как-то по другому — обычная аккуратность в одежде и волосах теперь сменились на беспорядок и взлохмоченность.
Миша только на секунду задерживает взгляд на моём растерянном лице, а далее его глаза опускаются на плед, в который я со страха закуталась. После Решетников-младший уделяет особое внимание расправленной кровати и в какой то момент мне кажется, что друг находится на грани бешенства — слишком ледяными становятся его глаза. Но потом Мишка начинает говорить и я немного успокаиваюсь. Его голос звучит тихо, но вроде спокойно.
— Одевайся, Маша. Я с Арсением переговорю и поедем.
Миша быстро выходит и через секунду снова хлопает входная дверь.
Я подскакиваю будто ошпаренная с кровати, но тут же падаю на пол от головокружения. Апокалиптическое волнение задавило чувство голода, но организм всё также продолжал выпрашивать пищу.
С минуту просидев на полу, я уже медленнее поднимаюсь, ища глазами рюкзак и сумку. Мне казалось, что если я сейчас быстро не соберусь, то Миша просто меня не заберёт. Оставит в квартире брата, наплевав на моё дальнейшее существование.
— Не-ет, этого быть не может, — тихо говорю себе под нос, — мы дружим больше четырёх лет… Миша всегда любил меня и очень помогал. Почему сейчас он должен отвернуться? Не-ет!