Её легионер
Шрифт:
– Я - Жаклин Шнайдер, сестра Гуго Шнайдера.
Боксон встал:
– Примите мои искренние соболезнования, мадам Шнайдер. Ваш брат был моим очень давним знакомым.
– Спасибо, Боксон. Надеюсь, вы позволите мне не употреблять приставку "господин"? Вы можете называть меня Жаклин.
– Насколько я понимаю, речь должна пойти о контракте. Поэтому я буду называть вас мадам Шнайдер. Или мне лучше называть вас мадам Адамс?
– Адамс - фамилия моего покойного мужа. После его гибели я предпочитаю фамилию Шнайдер.
– Я слышал о вашем несчастье, мадам Шнайдер. Все это
– Можете курить, Боксон, - она открыла стоящую на столике шкатулку. Это, конечно не кубинские, которые вы курили в Анголе, но никарагуанские, говорят, тоже неплохи.
– Благодарю вас.
Маленькая сигарная гильотина, серебряная настольная зажигалка и хрустальная пепельница с вделанным в дно серебряным талером Марии-Терезии стояли рядом с сигарной шкатулкой. Сама Жаклин Шнайдер курила сигареты "Муратти".
– Я отпустила прислугу, поэтому в квартире мы сейчас одни. Конфиденциальность разговора будет соблюдена. Надеюсь, вы тоже примете это условие.
– Да, мадам Шнайдер.
– Прекратите называть меня "мадам Шнайдер"! Вы для меня - Чарли Боксон, я для вас - Жаклин Шнайдер. Это не фамильярность, это - знак доверия. Вы согласны?
– Хорошо, Жаклин, я согласен, но когда меня призывают к доверительности, я настораживаюсь.
– И не отводите так старательно взгляд от моих отсутствующих ног. Я могла бы надеть протезы, но капроновые чулки на неподвижной розовой пластмассе выглядя безобразно.
– Простите, Жаклин, я не хотел вас обидеть...
– Оставим это, Боксон, перейдем к делу!
– Я весь внимание.
Она достала из прикрепленной к коляске сумочки чековую книжку, ручку и выписала чек. Боксон наблюдал за её действиями, не выказывая никакого интереса.
– Вот чек на пятьсот тысяч франков. Это - аванс. Ещё пятьсот тысяч вы получите после выполнения работы. Всего получится около ста двадцати тысяч долларов.
– Это очень значительная сумма, - отреагировал Боксон, покосившись в сторону лежащего на столе чека.
– Мне бы хотелось узнать, за что нынче платят такие деньги.
– Я хочу отомстить за смерть моего брата.
Боксон не смог сдержать удивления:
– Но ведь убийца вашего брата был застрелен полицией при аресте! Мой марсельский адвокат сообщил мне о закрытии дела.
– Тот перуанский бродяга всего лишь инструмент в чужих руках. Я хочу уничтожить истинных виновников смерти Гуго.
Боксон помолчал, старательно подбирая слова.
– Мадам Шнайдер, вы не похожи на сумасшедшую...
– Я надеюсь на это...
– Если у вас есть какие-то причины считать кого-то виновным в смерти вашего брата, сообщите об этом в полицию.
– Полиции нет до этого дела, потому что сведения, которыми я располагаю, просто осядут в полицейских досье, но не дадут законных оснований для привлечения кого-либо к суду. Мне нужна обычная месть, Боксон!
– Это звучит чересчур литературно, мадам Шнайдер, а мы с вами пока ещё не литературные персонажи...
– Жизнь зачастую литературнее любой литературы!
– Совершенно с вами согласен, но если вам некуда девать деньги, то отдайте их в фонд помощи детям погибших полицейских.
– Боксон, ваш юмор сейчас неуместен, я разговариваю
– А если серьезно, то я - наемный солдат, а не наемный убийца!
Она достала из пачки новую сигарету, Боксон щелкнул зажигалкой.
– Отлично, Боксон!
– после некоторой паузы сказала Жаклин Шнайдер. Сейчас приступим к следующей стадии переговоров. Если хотите что-нибудь выпить, то бар справа от вас.
– Вы считаете необходимым продолжить переговоры?
– Если бы вы сразу схватили чек, я бы не решилась продолжить. Вы оправдали мои ожидания.
– Вы в том уверены?
– Абсолютно. Налейте себе чего-нибудь и приготовьтесь слушать.
– Пока вы не начали говорить, уточним: вы уверены, что я - именно тот человек, которому вы можете доверить конфиденциальные сведения? Кстати, может быть, вам тоже чего-нибудь налить?
– Да, пожалуй, там есть сухое "Мартини". Пейте свой "Джонни Уокер" и слушайте.
12
– Прежде всего: почему я пригласила именно вас. Гуго иногда рассказывал мне о вашем знакомстве. И однажды он сказал: "Если тебе понадобится надежный человек, зови Чарли Боксона"...
– Очень мило с его стороны...
– Разумеется, для моего дела мне нужен надежный человек. Я навела о вас некоторые справки - полученные данные меня устраивают. Вы ведь профессиональный диверсант? А мне нужен именно диверсант.
– По-моему, вам нужен был киллер...
– Как вы представляете себе мои поиски киллера? Дать объявление в газету? Или позвонить на биржу труда? Теперь о самом главном.
– Простите, вы по-прежнему уверены, что не пожалеете о предоставлении мне ваших конфиденциальных данных?
– Вы уже задавали этот вопрос, Боксон. И я тоже задавала этот вопрос себе. Так вот: вы единственный человек, которому я могу довериться. Вас рекомендовал мой брат Гуго - лучшей рекомендации мне не надо. И не бойтесь услышать чего-либо лишнего. Бояться следует того, о чем вам не расскажут. Если все-таки хотите выпить, то в холодильнике есть лед и содовая.
Жаклин Шнайдер дождалась, когда Боксон смешает коктейль, и продолжила:
– Вы знаете, что три года назад в автомобильной катастрофе погибли мой муж и мой сын, а мне ампутировали ноги. Несколько месяцев я была в депрессии, со мной занимались разные психоаналитики и так далее. Не знаю, сколько бы это продолжалось и чем бы все закончилось, я была готова на самоубийство, но однажды Гуго предложил мне быть его помощницей. Несомненно, он сделал это, чтобы отвлечь меня от прошлого. Но я ухватилась за эту идею и постепенно вошла в курс всех его операций. Со временем мне стал неинтересен его легальный бизнес - торговля пиротехникой, все эти фейерверки и промышленный аммонал. Гораздо увлекательнее оказались его сделки с оружием. Я всерьез занялась темой и обнаружила, что рынок буквально переполнен мелкими и средними дилерами, конкуренция же между ними просто разоряет их всех. Постоянно на рынок прорывается товар не только из-за "железного занавеса", но и из третьего мира. Причем оружие из Азии хуже по качеству, но несравненно дешевле по цене. И я предложила брату создать в Европе, а потом и в мире подпольную оружейную монополию...