Её личное безумие
Шрифт:
Джавад не выдерживает. Бьёт громко ладонью по столу и мгновенно поднимается со своего места, рассерженно смотря на своего сына. Как Зейн смеет вообще так выражаться в его кабинете?! Забыл, где он находится?
– Закрой рот, – твёрдый, чёткий приказ. Джавад без капли одобрения оглядывает своего сына и едва заставляет себя сдерживаться от попытки перейти и на свои оскорбления. Нервы просто на последнем пределе. Тяжело держать себя в руках. – Не смей употреблять такие выражения, Зейн, или клянусь, тебя уже здесь не будет. Ты не понимаешь своей задачи? Ты должен тренировать
Это становится всё труднее. Зейн пытается молчать. Пытается не злиться, не осыпать грубым матом своего родного отца. Но он едва терпит эту сильную злость, которая овладевает его сердцем с каждой секундой всё больше. Он ненавидит всех вокруг. И больше всего эту жалкую Лорен Грейсон, из-за которой всё вокруг идёт наперекосяк.
– А если я откажусь, отец? – бесстрастным тоном интересуется парень. – Если я не станут следовать твоим тупым, противным приказам?
Лицо Джавада потемнело. Зейн даже не удивляется тому, что директор этого заведения едва себя контролирует и начинает яростно сжимать пальцы своих рук, отчего даже слышится хруст мужских костей. Ничего. Зейн тоже зол. Он тоже ходит по опасной грани.
– Я тебе давал выбор. Он остаётся таким же, – Джавад начинает говорить спокойнее и он пытается выпрямиться, чтобы успокоить накал буйных нервов. – Либо ты обучаешь данную тебе студентку всем навыкам и позволяешь ей дойти до нужного уровня подготовки, либо ты вылетаешь отсюда сразу. Вон.
Зейн не удивляется. Он так много раз это слышал, так много раз от этого злился.
Сейчас он просто ощущает едкую ненависть и злость на самого себя, что приходится слушаться данных приказов. У него ведь нет выбора. Это место он ни за что не покинет. Это здание стало ему дороже, чем родной дом.
– Ты понял меня, Зейн? Или мне повторить это в сотый раз?
Парень даже не поднимает своего взгляда. Он итак понимает, какой вид принимает сейчас Джавад Малик и как сильно им овладевает подобная ярость. Сейчас всё кажется таким, будто сын и отец в действительности готовы разорвать друг друга. Смешно вот только то, что всё таким и является. Будь у них возможность, они бы давно разорвали один одного на мелкие части.
– Понял, – Зейн заставляет себя произнести это слово вслух, а затем просто развернуться к выходу.
Бессмысленно продолжать этот спор. Пытаться что-то доказывать, прийти к нужному себе выводу. Зейн думает о том, как ему не повезло и это начинает злить его сильнее. Всё рано или поздно начинает лопаться изнутри. Накал бывает довольно сильным и не всё способно выдерживать такое напряжение.
Зейн не будет больше играть в эти тупые игры. Надоело. Это всё просто ему надоело.
Лорен Грейсон хочет здесь продолжать своё обучение? Пусть попробует. Он когда-то уже обещал ей устроить здесь настоящий ад. Ну что же. Пора исполнять свои обещания.
В этот момент Лорен полностью отвлекается от своих мыслей. Она медленной походкой идёт по просторам знакомых ей уже коридоров с Роуз и чувствует, как эта девушка смогла ей полностью украсить жизнь. Они с Роуз о чём-то радостно болтают и удивляются тому, что у них двоих
Девушки заворачивают за угол и Роуз продолжает рассказывать про один из своих давних походов, когда она чаще всего попадала в самые необычные ситуации. Лорен пытается её внимательно слушать и полностью переводит своё внимание на собеседницу, но неожиданно она случайно замечает посреди коридора своего тренера.
Чёрт. Зейн стоит спиной к стенке и очень строго смотрит на них двоих. Он рассержен. И этого оказывается достаточно, чтобы почувствовать внутри души ужасно-неприятное предчувствие.
– Ещё не переоделась? – с недовольством интересуется Малик.
Это тут же заставляет Лорен и Роуз отвлечься от своей прежней беседы и перевести свой взгляд на хмурого парня в углу коридора. Лорен застывает. Ничего не говорит и смотрит на своего инструктора, как уже на самого главного своего врага. Он неприятен ей. Каждым своим поступком он заставляет Лорен ощущать чувство дикого омерзения и ненависти.
– У нас через пятнадцать минут тренировка, Грейсон, – он говорит холодно, едва отстраняясь от стенки и отходя в сторону. – Начнём в третьем зале и без опозданий.
Всё. Больше он не произносит ни слова. Это по-особенному задевает Лорен. Ему совершенно на неё наплевать. Всё, что может волновать Зейна — это качество проведение тренировок, но никак ни то, что чувствует сама девушка при их выполнении. Малик такой бесчувственный. Странно, что только сейчас Лорен, наконец, полностью это воспринимает.
– И что у тебя за тренировка сейчас? – рядом слышится спокойный голос Роуз и её любопытство, наполнившее озвучивание столь безобидного вопроса.
Лорен нервно вздыхает. Чёрт. Воспоминание о том, какие именно навыки сегодня ей придётся тренировать, девушку совсем не радует. Ведь у неё порезаны руки. С таким ранениям она вообще вряд ли сможет хоть что-то делать правильно на протяжении всего дня.
– Метание ножей, – без капли радости отвечает Лорен.
Её глаза непроизвольно закрываются, пытаясь помочь девушке хоть немного расслабиться. Но Лорен не может. Она даже думать не хочет о том, как именно будет сегодня тренироваться. Ведь Зейн ещё тот подонок. Он ни за что не позволит ей хоть как-то облегчить поставленные перед собой задачи.
– Это плохо, Лорен, – вдруг честно признаётся Роуз, смотря на девушку с искренним сочувствием. Её взгляд напряжённый, лицо наполняется глубокой задумчивостью. – У Виктории профиль по данному занятию. Думаю, сегодня тебе будет по-особенному весело. Не только с Зейном, но и с его девушкой позанимаешься.