Ее первая любовь
Шрифт:
Количество товара на прилавке сокращалось на глазах, жестянка для денег быстро наполнялась. Когда у них осталась всего пара-тройка вещиц, они решили устроить из них аукцион. Старую шляпку удалось загнать за тридцать шиллингов, самую жалкую, всю в трещинах фарфоровую вазу – за двадцать, а совершенно потерявшие форму подголовники для мебели – за гинею. В конце Дэниел вскинул руки вверх.
– Мы закрываем аукцион, дамы. Всем спасибо! Священник тоже благодарит вас.
– Отличная работа, дорогой братец. – Из толпы вышла Эйнсли с младшей
– На это он и рассчитывает, – фыркнул Дэниел.
Завернув крышку на жестянке, Эллиот вручил ее сестре.
– Деревня проявила щедрость.
– Еще бы! Два красивых горца в килтах уговаривают женщин расстаться с их деньгами. Кто тут устоит? Можно было бы и не всучивать им вещи. Они, кстати, все равно отдадут их на благотворительную распродажу в следующем году.
– Ох, – огорчился Дэниел, – а я на следующий год собрался в Америку.
– Если меня завербуют сюда снова, то и ты не отвертишься, – предупредил Эллиот. Хлопнул Дэниела по плечу и направился к шатру предсказательницы.
Тут не было очереди, потому что вся деревня еще толпилась возле прилавка с благотворительной распродажей и не успела вернуться.
Эллиот поднял край занавеса, зашел внутрь и увидел Арчибальда Стейси, сидевшего на стуле перед его женой.
Джулиана заметила, какая разительная перемена случилась с мужем, который заскочил к ней, чтобы перекинуться парой слов. Муж заледенел. Веселая улыбка исчезла. Взгляд остановился, в нем словно умерло все живое.
Он не стал спрашивать, как Стейси удалось пробраться сюда. Эллиот и так догадался, что тот вытащил кол, на котором крепилась задняя часть шатра, и проскользнул под тканью внутрь, пока Джулиана болтала на выходе с кем-нибудь из деревенских.
Она действительно провожала девушку, которая была счастлива узнать, что к ней неравнодушен один из местных парней, в чем не было большого секрета – Хэмиш как раз ходил в друзьях у этого парня. Поговорив с ней, Джулиана вернулась внутрь и увидела Стейси, сидящего у ее стола.
– Можете предсказать мне будущее, миссис Макбрайд? – спросил он и протянул ей ладонь.
Теперь Стейси внимательно разглядывал Эллиота.
– Хочешь меня пристрелить, Макбрайд? Тогда не тяни. Я уже достаточно пожил.
– У меня с собой нет оружия. – Джулиана еще не слышала, чтобы Эллиот говорил таким леденящим, мертвым голосом. – Да оно мне и не требуется.
– Да-да, они ведь сделали из тебя хищника.
Двое мужчин не отрываясь разглядывали друг друга. Стейси так и остался сидеть на стуле.
Он был одного роста с Эллиотом. Светло-рыжие волосы доставали до плеч, короткая борода выглядела неухоженной явно из-за того, что он жил под открытым небом. В его голубых глазах не было теплоты. Они были ледяные, как у Эллиота. Нос сломан, как и пальцы на левой руке, зажившие, но оставшиеся слегка скрюченными.
Стейси
– Он поведал мне интересные вещи, – заговорила Джулиана.
– Я здесь не для того, чтобы убить тебя, – сказал Стейси.
Эллиот ничего не ответил ни ему, ни ей. Он стоял неколебимо, как скала, руки опущены по бокам, глаза не выпускали незваного гостя из поля зрения.
– Я пришел поговорить с тобой, – пояснил Стейси.
Наконец Эллиот заговорил ледяным тоном:
– Поговорить? Чертовски удачный повод, чтобы захотеть убить меня.
– Нет, я просто следил за тобой. Пытался решить, как лучше всего подобраться к тебе. Потому что знал: стоит мне показаться тебе на глаза, ты меня убьешь.
– Назови причину, почему этого не следует делать.
– У меня такой нет.
Сцепив руки на столе, Джулиана смотрела на них во все глаза. Нужно было каким-то образом вклиниться в их разговор, защебетать, что все будет распрекрасно, если только они мирно усядутся за стол и обговорят все вопросы. Но она ощутила, насколько опасны эти двое, поэтому сейчас лучше было не высовываться и помалкивать. Надо выяснить положение вещей, а уж потом лезть со своими советами.
– Если хоть пальцем тронешь Прити… – прорычал Эллиот.
– Я пришел не за ней. Я знаю, что она твоя.
Глаза Стейси стали печальны. Джулиана сообразила, что он надеялся на то, что Прити – его дочь, но теперь он понял, что это не так. В тот день, когда она натолкнулась на него, разглядывавшего девочку возле дома, он, должно быть, узнал в ней черты Эллиота и все понял.
– Тогда что тебе здесь нужно? – резко спросил Эллиот.
– Я пришел помириться, – ответил Стейси. – Или хотя бы попытаться это сделать. А еще попросить тебя – нет, умолять тебя! – о помощи.
Глава 24
– Ты бросил меня умирать, – тихо, но отчетливо сказал Эллиот.
Несмотря на заросшее лицо, видно было, как Стейси покраснел.
– Я знаю. И никогда не смогу объяснить тебе, как переживал из-за этого я.
– Никогда не смогу объяснить, как я переживал из-за этого.
Стейси затих. Джулиана видела страх и выражение вины в его глазах, но он не открывал рта. Губы под бородой сложились в узкую линию.
– Миссис Макбрайд, – обратился к ней Эллиот, – не могли бы вы рассказать этому человеку его будущее?
Джулиана сидела молча. Гнев Эллиот давил на нее, как влажная летняя ночь. За пологом шатра кричали дети, смеялись мужчины, женщины окликали друг друга, лаяли собаки – обычная жизнь во всех ее проявлениях. Внутри кипела ярость, старая и новая, а надо всем висел страх.
Джулиана была одета, как театральная цыганка – с шелковой шалью на плечах, взятой у Чаннан, на запястьях – браслеты, которые дала ей Нандита. Шаткий столик покрывал цветастый шелковый платок, рядом с локтем стояла медная чашка, в нее люди кидали монетки.