Ее сводные монстры
Шрифт:
– Не хочу!
– дергаю плечами и сбрасываю мягкую ткань, она пахнет им - тёрпко, морозно, очень знакомо.
– Сказала же. Пойду к твоей невесте. Думается, что она меня подло обманула. И в зале сидит.
– Я разберусь, - сухо обещает он. Мнет в руках пиджак. Снова набрасывает его на меня, я опять стряхиваю. Виктор наклоняется ближе и выдыхает.
– На тебя все пялятся. Одевайся.
– Не буду. Пусть пялятся, тебе какое дело?
– смело выплевываю ему в лицо.
Стоим так несколько секунд, смотрим друг на друга в упор.
А
– Отпусти меня, перестань, - путаюсь в ногах и вырываюсь, отшатываюсь и бьюсь коленкой об стену.
– Что ты устраиваешь?
– Это я что ли в одном белье по ресторану разгуливаю?
– Виктор оглядывается на холл. Поворачивается и впечатывает пиджак мне в живот. Повторяет требовательно.
– Оденься.
– Нет.
– Тогда будешь здесь стоять, Алиса. И я тоже.
Машинально придерживаю мягкую ткань и хмыкаю.
– Охраняешь меня?
Он молчит. Стоит напротив, мрачный, широко расставив ноги и своей спиной загораживает от чужих любопытных глаз.
– Не нравится, когда на меня смотрят?
– это звучит не насмешливо, как я планировала, мой голос срывается.
– А Тина что тебе скажет?
– с удовольствием кутаюсь в мужской пиджак, сгребаю волосы с шеи и запахиваю полы.
– Поздравляю с пополнением. Почему не женитесь?
– А почему ты выходишь замуж?
– Виктор отступает, на ходу закатывает рукава ослепительно-белой рубашки.
Сглатываю.
Ему так хорошо в костюме. Он мешковатые брюки любит и обтягивающие футболки, таким классически-красивым я его не видела еще, и невольно изучаю его.
Виктор замечает это, не отрывая от меня темного взгляда расстегивает запонку.
– Так что с ответом, Алиса?
– По любви выхожу замуж, - звдираю подбородок.
– Это ты мне говоришь или себя убеждаешь?
Отвожу глаза и мысленно встряхиваюсь.
Нашла время и место болтать, еще и на такую тему. Я, вообще, не обязана отвечать.
– За одежду спасибо, - протискиваюсь мимо него в холл, - но твоей Тине сейчас все равно достанется, - угрожаю и ускоряю шаг, тороплюсь в зал.
Глава 8
Плотнее запахиваю пиджак на груди и быстро шагаю к залу. На входе сталкиваюсь с Ароном.
Он словно ждал.
Стоит и вертит в руке сотовый, и я бросаю невольный взгляд на экран.
Разбил!
Уронил телефон, когда пялился на меня, это ему наказание. Да. Арон отходит в сторону, пропускает меня вперед.
– Привет, - говорит.
Уже виделись.
В пидажке Виктора почему-то чувствую себя увереннее, так, словно на мне дорогое вечернее платье, и я тут королева вечера, может быть, дело в этом запахе, которым пропитана ткань - аромат мужчины, надежности, безопасности…
Захожу в большой зал и, сощурвшись, оглядываюсь по сторонам.
– Наши там, - позади негромким голосом подсказывает Арон, и ушко
Передергиваю плечами. Все ведь в прошлом давно, а у меня мурашки до сих пор, почему-то.
Завтра моя свадьба - напоминаю, вдалбливаю это себе в голову.
Столик слева, в двух шагах.
И Тина уже там, я не ошиблась. Сидит на стуле, закинув ногу на ногу. В руке держит бокал на высокой ножке, а вовсе не мою грязную блузку, не собиралась она ее стирать, меня обманули, нагло, бессовестно.
Решительно стучу каблуками к столику, равняюсь с Ником, сидящим ко мне спиной и кладу ладони ему на плечи.
– Алиса, милая, - радуется Регина. Мама моего будущего мужа. Она суетливо поправляет кудри, скрепленные блестящей красной заколкой, и привстает.
– Как я рада. Садись скорее.
Ник тут же поднимается на ноги и двигает для меня стул. Взглядом задерживается на пиджаке брата и изгибает густые брови.
– Что такое на тебе?
– спрашивает шепотом, с улыбкой.
Ничего плохого не думает. Просто смотрит.
– А ты почему трубку не берешь?
– усаживаюсь.
– А ты звонила?
– он хлопает себя по карманам.
– Прости, лапуша. Отвлекся.
– А вот и мальчики, - восклицает Регина.
– Все в сборе.
И к столику подходят Арон и Виктор.
Все начинают друг с другом здороваться. Я тоже. Киваю папе - он с добродушным видом сидит рядом с Региной. Держит бокал, и на безымянном пальце поблескивает ободок обручального кольца. Родители поженились еще в октябре, а теперь вот и мы с Ником на очереди.
Меня папа на свою свадьбу не приглашал.
И делать сейчас вид, что между нами всё тепло и хорошо - мне не хочется.
Но на ужин мы пришли не из-за папы, а ради деда Николаса, чтобы они помирились.
И я взмахиваю рукой, приветствую седовласого главу семьи, который со снисходительной улыбкой наблюдает возню за нашим столиком.
На Ника он смотрит с особым чувством, и улыбается ласково, сразу видно - очень скучал по младшему обожаемому внуку.
– Я со своей беременностью совсем отстала от моды, - вплетается в звон прибороров и голосов ехидное заявление Тины, и я поворачиваюсь. Она отпивает из бокала и оглядывает собравшихся. Кивает на меня.
– Сейчас что, все так ходят? В театр - в джинсах, в ресторан - в мужских пиджаках?
– Это вино опять?
– ровно, без эмоций спрашивает Виктор и забирает стакан из ее пальцев, подносит к лицу и нюхает.
– В этом нет никакой проблемы, дорогой, бокал вина по вечерам - такое даже врачи советуют, - щебечет Тина.
– Но не беременным ведь.
– Беременная - не значит больная.
– Тина, - давит он голосом.
Она замолкает.
В удивлении смотрю на них и болтаю ногой под столом.
На счастливую пару они не похожи ни капли, Тина ждет ребенка и при этом пьет вино, я сижу в пиджаке Виктора - и она, кажется, не поняла, что на мне его одежда.