Ее сводные монстры
Шрифт:
Засмотревшись на него, срываюсь с края дивана и бухаюсь на пол, на колени перед ним, в глазах все кружится под музыку, и в голове карусель, бархатистая головка кратким мазком проезжается по моим губам, и я сама не замечаю, как отрываю рот и касаюсь языком гладкой и пряной кожи.
Глава 13
Голова идет кругом, то ли от музыки, то ли от запаха, что висит в воздухе, терпкого и смолистого, мужского.
Я упала с дивана - понимаю это, когда
А в глазах карусель несется из образов, и мои чувства натянутые струны, на которых умело сыграли, все, о чем я думаю сейчас - откровенный мужской танец в темноте, и воздух раскаленный, как в бане, зуд и покалывание кожи, и желание, притвориться, хоть ненадолго, что последствий не будет.
Ведь это так…
Гладкий член кратким толчком проникает в приоткрытый рот и скользит по языку, раз, другой. Властная ладонь зарывается в мои волосы, путает их, треплет, и отпускает.
Сижу на полу. И послушно делаю это - веду языком по стволу, когда меня берут за подбородок и притягивают ближе, а потом сразу отталкивают.
Словно какая-то игра.
И это не всерьез.
Я моргну - и в памяти всё сотрется, будто ничего не было.
Моргаю.
И смотрю на крепкую фигуру передо мной - мой подарок на девичник слегка отступает.
– Мы не торопимся, Алиса, - говорит.
Он продолжает двигаться, как если бы, правда, просто хотел, чтобы я на стриптиз полюбовалась.
Напряженный член покачивается.
И я тоже напряжена, слежу за ним. Во рту слюна собралась и остался горьковатый привкус. Машинально провожу языком по губам.
И лицо горит от отчаяния и стыда, я ведь его сама облизнула, все случилось так быстро, засмотрелась, как идиотка, и упала, а когда горячая головка коснулась губ…
– Алиса, все, что сейчас происходит, - он снова приближается, расставляет мускулистые ноги, говорит негромко, и этот бархатный, мягкий голос льется, с мелодией из колонок сплетается, - все останется в этой комнате. Между нами. Я ничего. Никому не скажу.
Никому не скажет.
Это не важно, я думаю о другом - мысли вихрем, смерчем в голове носятся, меня отравляют, я не должна была смотреть, не должна.
Упираюсь в пол и пытаюсь подняться.
На плечи опускаются теплые ладони.
– Нет уж, хватит, - отталкиваю его руки, дрожу.
– Кончился концерт. Я ухожу.
– Зачем?
– его пальцы сцепляются на моей шее и приподнимают меня, задираю голову и смотрю в его лицо. Он наклонился. Глаза сверкают в отблесках красноватого света, мне рядом с ним жарко и страшно, я словно в бреду. Он шепчет.
– Если ты сейчас остановишься - это ничего не исправит. Ты сидела и смотрела. Ты хотела меня. Не ври себе, Алиса.
Он отпускает меня, обхватывает у основания толстый член, легко тычется мне в губы, и в нос забирается
Открываю рот, и член скользит по языку в горло, горячо и дико, на этом пути ни остановок, ни поворотов, маршрут прямо в пекло, в самое сердце огня.
Хватаюсь за его бедра, ногтями впиваюсь в упругие ягодицы, он рывками у меня во рту двигается, захлебываюсь, но продолжаю, приятно делать ему.
Он глухо охает.
Наматывает на кулак мои волосы.
Резко поднимает меня, и ноги подкашиваются, он толкает меня на диван, падает сверху.
– Это твой выбор, Алиса, - говорит хрипло, сдавливает шею.
– Только эта ночь. Не жалей, - выдыхает.
И накрывает ртом мои губы.
Глава 14
– У меня только один вопрос, - говорит он.
– От твоего ответа зависит, продолжим мы или нет.
Я вспотела, тонкое платье прилипает к спине. Мужские руки пробираются по капрону выше, пальцы пробегаются по кружевным резинкам чулок и сжимают голые бедра.
Он целует, язык такой горячий, напористо толкает мой, он кусает мою нижнюю губу, оттягивает ее, снова кусает. Отклоняется и мутным взглядом смотрит мне в глаза.
Там-тадам-тадам - медленная чувственная музыка, и сюда долетают басы того грохота, что сейчас наполняет клуб, стены подрагивают.
Я тоже.
– Слышишь меня, Алиса?
Слышу, но не понимаю ни слова, очень жарко, я зажата под ним, лежу, как под раскаленным солнцем, он голый, и твердый член упирается в живот.
Пытаюсь привстать.
– Лежи, - он сжимает мой подбородок, другой рукой оттягивает трусики, и длинные, чуть шершавые пальцы накрывают промежность.
Нетерпеливо раздвигают нежные складки.
– Алиса, черт тебя дери. Мокро.
– М-м.
Сдавливаю его плечо, обнаженное, влажное. Ладонью упираюсь в гладковыбритую щеку и пытаюсь отодвинуть подальше это брутальное лицо, из-за которого у меня в голове все перепуталось. Из его сетей пытаюсь выбраться, под ним дергаюсь, его губы впечатываются в мои, он погружает палец в меня.
Мало…
Вздрагиваю.
Мне, правда, мало.
– Иди сюда, - вдруг говорит он хрилло и отжимается на руках, и мышцы шарами перекатываются под блестящей от пота кожей.
Он рывком переворачивает меня и жвотом вдавливает в диван. Наваливается сверху и задирает платье, рыкнув, кусает шею.
Охаю и скребу ногтями гладкую обивку, он грубо целует и сдирает трусики, кружевная ткань впивается в кожу, но меня не трезвит все равно, я пьяна, лечу куда-то. Завожу руки назад, он перехватывает мои запястья и удерживает, прижатыми к пояснице.