Ее величество
Шрифт:
«Потом эта шлюшка то же самое своему мужу «поет». И все счастливы. И она порядочная! – рассмеялась я. – Мужчины по себе о нас судят, приписывают свои качества, утверждая, что нас притягивают их комплименты. Такое заявление частично справедливо только в период девичьей влюбленности. Женщина сердцем всегда права, а не умом».
«Ты знаешь, и о следующей любовнице Федя говорил, что она порядочная, потому что религиозная. «И в чем заключается религиозность этой проститутки? – спрашивала я у мужа насмешливо. – В том, что она прелюбодеяние не считает грехом или в том, что воровала мои украшения? Ты совсем умом повелся
«Она не помнит своего зла, – рассмеялась я. – Твой Федька тоже в разговорах часто упоминает, что он добрый и никому никогда ничего плохого не делал. Они же два сапога на одну ногу».
«А еще она заявляла подругам: «Жена не стена, подвинется… Хоть год, да мой». Так и слышу ее хорошо натренированный, приторный, с придыханием капризный «умирающий» голосок, которым она разговаривала только с мужчинами. Почему им нравятся вычурные слащавые кокетки? А ты бы видела, как она ведет себя с людьми, которые ниже ее чином! Будто «большая шишка» и все обязаны ей угождать. Слава Богу, теперь она рядовая, никому не нужная пенсионерка».
«Мир широк, но тесен... Ты же сама знаешь, чем умней и порядочней человек, тем он тише и проще. Ему не надо себя по-особому подавать, возносить. Он и так выше многих. Зачастую чем меньше чин, тем больше гонор. То, что она не сумела воспитать и выучить бесплатно свою дочь и не нашла общего языка с внуком, не говорит о ее уме. Чтобы «дурить» мужиков, достаточно хитрости и большого опыта в «работе передком», которого, видно, ей было не занимать, – сказала я. – Хорошо помню и эту Федькину фитюльку. Видела эту чучундру в один из своих к вам приездов. Подражая тебе, она сделала стрижку и вырядилась в шляпу, похожую на ту, что ты носишь. Под тебя прихорашивалась. Но ты-то высокая, а она моська. Маленькая, страшненькая, корявенькая. Шляпа на ней смотрелась как на корове седло, как огромный зонтик гриба на тонкой ножке. Ужас. Тебе любые самые экстравагантные головные уборы идут. Ты даже на рыбалку и в лес платка не надеваешь. А пуховик? В нем эта дамочка в плечах была вдвое шире, чем в бедрах. Уродство! Она вкус под обломками своей хитрости похоронила или его у нее вовсе не было? Да, кстати, ты читала ее научный труд? Великое исследование? Кишками чувствую, что «гора родила мышь».
«Непорядочное поведение не лишает таланта, если он был в наличии. Пока не читала, ты не имеешь права голоса. А если бы о тебе так бездоказательно? Хватит о ней», – жестко остановила меня Эмма.
И я сразу переключилась:
«Эта стерва всего лишь одно звено в цепи трагических событий твоей жизни. Послушай, после этой моськи у Федьки была другая, и еще… Чем он мотивировал свои походы на сторону? Две женщины у мужика – это уже катастрофа, а у него их… Я могла бы понять, если бы он обладал агрессивной сексуальностью…»
«Ничем. Просто хотел свежих чувств и новых впечатлений. Он не может пропустить ни одну, пожелавшую его, пусть даже ради денег. А через все компромиссы совести он, наверное, давно уже прошел».
«В
«Все ополчились против Федора. Нельзя осуждать человека да еще с таким злорадным презрением, глубоко и всесторонне не изучив его. Не понимаю я девчонок. Эмму явно покоробил бы подобный стриптиз-откровение», – подумала Лена, всё еще надеясь услышать о Федоре что-то положительное.
– …«Эмма, ты прошла все круги ада. Он, видите ли, хочет! Все хотят, – отрезала я. – Да не все позволяют себе. Федор все время лжет, импровизирует. Но ведет себя так, будто за стенами нашей квартиры ничего предосудительного не делает. И нестыковки в своих объяснениях во внимание не принимает».
«Он врет не только тебе, но и себе, – рассмеялась я. – Знаешь Федькину фишку? Мне кажется, он дает возможность женщинам завоевывать себя, чтобы легче их оставлять. Мол, сами… Мол, я не воспринимал всерьез ни себя, ни изменчивую судьбу».
«Не знаю насколько ты права. Мне как-то пришлось наблюдать сцену его расставания с одной бывшей. Неприглядная картина. Он трясся от страха, боялся, что она не отстанет от него. А она неожиданно обрадовалась, будто сама не знала, как от него избавиться. А от другой он прятался, а она бегала за ним и шантажировала его чем-то. Мне кажется, он всегда ждет, пока сама женщина от него отстанет. Он трус и боится скандалов».
«А может, он тебя боится потерять? Не задумывалась? Не хочет доводить до грани… Такая вот «незначительная» деталь… Некоторым мужчинам нужен бордель. Это все же лучше, чем «индивидуальное предпринимательство», – шуткой смягчила я свое серьезное мнение на проблему. И о другом заговорила:
«Эмма, ты стала совсем неэмоциональной, слишком здравомыслящей, практичной, сухарем, что ли? Напрягает меня твой внешний вид».
«Я слишком замотана, даже ночью не удается расслабиться».
«Зато у Федора есть время на фантазии и на их воплощение», – зло брякнула я.
«Знаешь, я хочу смотреть на солнце, на звезды, на счастливых людей, наблюдать их добрые поступки… Чтобы рожь колосилась, деревья цвели… Как давно я всего этого не видела! Мне не хватает положительных эмоций».
«Понимаю, чудовищно устаешь. Трое детей, полторы ставки и всё в одни руки».
«Вот подрастет маленький, тогда все вместе будем ездить любоваться природой».
(Тогда она еще была здоровой.)
«Льстишь себе надеждой».
«Вот увидишь, всё будет, как я говорю», – ответила Эмма твердо.
А я и не сомневалась.
– Любовницы для мужчин как второй эшелон, как запасной аэродром? – спросила Аня.
– В основном как объект для развлечений, как отдых от семьи. Случается, что мужья увязают по самое не хочу, тогда разводятся и женятся по новой. Влюбленные, они часто не способны объективно смотреть на обыденные вещи, считают, что ими движут исключительно положительные побуждения, ну и садятся голым задом на раскаленную печь. И всё повторяется по кругу: маленькие дети, заботы. Все как обычно. Ничего нового, – ответила Инна.