Эффект бабочки
Шрифт:
Поделиться деньгам от алмазов, выделив большую долю… это немного другое! Сансесы хоть и влиятельная семья, но не богаты, отказаться от плывущего в руки капитала они не смогли бы. А вот чистые документы и хорошая легенда — минимум, который они были мне должны.
В Латинской Америке так много переворотов, революций и интересных происшествий, что моей просьбе никто бы не удивился. Подумаешь, очередной юнец, крепко вляпавшийся в Большое Приключение!
Сейчас не то чтобы поздно… просто смысла нет. Морду засветил по всему Каракасу, так что теперь в Латинской Америке уже
А вот жить постоянно или вести серьёзные дела уже нет, могу засветится. Голос опознают, манеру двигаться… Не сказать, что риск прямо-таки совсем большой, но если уж начал скрываться параноидально, то нужно доводить дело до конца.
— Резче, — скомандовал дон Карлос, прохаживающийся сбоку от меня, — да на правую ногу припади! Так… и кистью двигай, кистью! Что ты как боксёр, от плеча выпады делаешь?
Встав в стойку, старик в замедленном темпе продемонстрировал выпад.
— Понял? А ты вот так… — снова замедленный темп, — кистью двигай, кистью! Ты силу вкладываешь, будто кирасу пробить пытаешься, зачем? У тебя шпага в руках, и даже если ты её на трость сменишь, всё равно любого атлета на землю уложишь.
Для наглядности дон Карлос продемонстрировал мизинец.
— Вот такого диаметра наконечник трости, не больше. Физику помнишь? Укол тростью по правилам фехтования равен удару кулаком опытного боксёра. Тебе не нужно силы прикладывать, это ничего не даст! Убить — да, проще так, если со всей силы бить, как ты сейчас работал. Голову расколешь, туловище насквозь пробьёшь… даже тростью!
— Но это потеря скорости, понимаешь? Если на тебя напали на улице, бой всегда скоротечный и всегда при численном преимуществе. Быстро надо реагировать, моментально! Всегда учитывать, что у нападавших есть нож, пистолет… Есть! Не может быть, а непременно есть!
— Твоя задача — не дать им воспользоваться оружием. Потом, когда враги обезврежены, ты можешь добивать их как хочешь. Но сперва — скорость, скорость и ещё раз скорость! Понял?
Киваю, отчего с лица срываются капли пота, и старательно повторяю выпады. На деревянном полу фехтовального зала подо мной уже лужица. Жарко… жарко и влажно. Физические нагрузки не представляют собой ничего особенного, пусть и несколько непривычны. Но сочетание жары, влажности и фехтовального костюма выматывают.
Дон Карлос категорически не признаёт занятия с голым торсом или даже в лёгкой рубахе. Либо полноценное обмундирование фехтовальщика, с весьма плотной защитной курткой и перчатками, либо и вовсе костюм-тройка.
Не спорю, дон Карлос непосредственный участник трёх переворотов (не только в родной Венесуэле), полудюжины мелких войн и нескольких десятков клановых разборок. И нигде, по его словам, не предоставляли возможность подготовиться к схватке. Будь то замаскированная под дуэль попытка убийства, нападение с ножом уличного бандита или перестрелка — всегда приходилось сражаться в чём есть.
Звучит дико, но здесь
Военное обмундирование, если ты на службе действительной или в армии революционной. Пиджак с брюками как лицо гражданское. Пиджак и брюки могли быть дешёвыми, застиранными… но носить их положено даже при вылазке в сельву. В противном случае окружающие моги усомниться в твоём праве на лидерство.
Лазеек полно… но только для своих, для представителей старых семей. Тех, кто доказал своё право на отдельные причуды.
Мне нельзя…
— Экая скотина, — слышу брезгливый голос крепкого немолодого господина в некогда хорошем, но ныне сильно поношенном костюме из английской шерсти, неуместном в климате Каракаса, — обворовать меня вздумали?
Говоря это, господин лениво тыкал тростью в двух скорчившихся под его ногами оборванцев, нимало не беспокоясь собирающейся толпой, настроенной откровенно недружелюбно. Горячие местные парни, решившие выручить незадачливых земляков из лап несомненно плохого гринго, скорее развлекали его.
— Русский? — Удивлённо спрашиваю господина. Удивление не наигранное, как-то не сталкивался с представителями русской общины в Каракасе. Русскоговорящих полно, но это всё больше евреи-переселенцы из Российской Империи, совершенно отдельный микрокосм.
— Русский, — доброжелательно отвечает господин, — Семёнов Илья Тимофеевич. С кем имею честь?
— Сушков Александр Викторович, — так же доброжелательно представляюсь, после чего вытаскиваю револьвер и стреляю в воздух, — сейчас полицейские подойдут, да и местная шантрапа охолонет.
— В участок мерзавцев передать? А не отпустят за взятку-то?
— Коль найдутся средства, так непременно отпустят, — смеюсь, — власти здесь удивительно коррумпированы.
Трое полицейских с капралом во главе появились через несколько минут. Обмундирование не новое, давно нестиранное, с разводами соли от застарелого пота. Все изрядно под хмельком, в глазах усталое раздражение людей, которых оторвали от хорошей трапезы и интересного времяпрепровождения.
— Сеньоры, — обдав ароматами пота, лука и перегара, кисло приветствует нас опытный капрал, с первого взгляда опознавший чужаков. Чужаков с определённым положением в обществе, так что проигнорировать нас нельзя, — капрал Диас, приветствую вас.
— Хорхе, — кинув взгляд на оборванца, сказал полицейский, — старый знакомый… Что он натворил, сеньоры?
— Семёнов Илья Тимофеевич, — представился эмигрант, — ограбить недоумок попытался.
— Воевали? — Поинтересовался капрал, — действительно недоумок… Ограбить боевого офицера… ха! Да наши офицеры из солидарности все барриос вверх дном перевернули бы! Полки подняли бы и… пусть даже вы в другой армии служили, но всё равно… нельзя офицеров трогать, понял, собака?!
Попинав бандитов, полицейские записали наши данные — исключительно по моему настоянию, неприятно удивившись настойчивости.