Эффект бабочки
Шрифт:
Штурмовая группа плюхается на животы и начинает ползком передвигаться в сторону бандитских хижин. Что характерно — отдельно. Латиносы, которые подгребли под себя индейских смесков и парочку квартеронов с африканской кровью. К ним примкнул Шанкар и араб. Мулаты и негры отдельно. Китайцы…
Пытаясь привстать, мне тоже… в бой… Ноги подкашиваются и падаю, теряя сознание.
В кровь ко мне попала микроскопическая доза кураре. Скорее всего, запачкал кожу, когда наносил яд на мачете или стрелки, а после где-то ободрался… В общем, для остановки сердца дозы не
79
[79] Кураре в микроскопических дозах не смертелен.
Бой, захват нескольких пленных и жесточайшая расправа с ними, засада на отсутствовавших членов банды… всё мимо. Несколько часов без сознания, а потом просто валялся под навесом, слабый и мало что соображающий.
Бразды правления перехватили Хосе, Ли и немного неожиданно — Шанкар. Последний не столько из-за боевых или лидерских качеств, сколько как капитан, способный ориентироваться в бассейне Демерары.
Нашли какие-то карты, пометки… словом, Шанкар достаточно уверенно тыкал пальцем, показывая на карте, где мы находимся и брался проложить маршрут до известных ему путей.
— Не сразу, — почёсывая кончик носа, — сказал он, сидя у моего гамака, — поплутать придётся.
— Когда за тобой нет погони, можно и поплутать, — хмыкнул Хосе, осторожно поправляя повязки на запястьях. Как потенциально опасному, представителю семьи Санчес на ночь одевали колодки не только на ноги, но и на руки. С соответствующими в тропиках последствиями.
— Не обижайся, что мы без тебя всё решили, — снова попросил Ли, — ты всё равно сперва без сознания, потом плохо понимал.
— Ничего, — хмыкаю в ответ, — вы мне лицо сохранили [80] .
80
[80] Помогли сохранить социальный и общественный статус, уважение окружающих и т. д.
Ли снова кланяется, он до сих пор не может понять (и главное — принять), что потенциальный лидер способен с лёгкостью отказаться от лидерства в стихийно образовавшейся общине. Менталитет… В Азии важнее порой казаться, а не быть.
Мне же принимать командование не с руки. Я могу раскачать толпу, сформировать устойчивые слухи в молодёжной среде, уверенно общаться с уголовниками из интеллигентных, богемой и профессурой. Но полсотни вчерашних рабов, всё больше представителей городского дна и эмигрантов из далёкой Азии?!
Не потяну. Либо дам слабину там, где её быть не должно, либо напротив — закручу гайки. Здесь ведь опыт нужен, а нет его.
— Что пленные поведали? — Прерываю неловкое молчание, повернувшись слегка в гамаке к посетителям. Сегодня мне лучше, могу не просто новости выслушать.
— Поведали многое, — задумчиво отозвался Санчес, — проведя пальцем по заживающей верхней губе, — да вот рассказы их на десять делить нужно. Живыми нам достались только мелкие сошки, от таких
— Знают мало, выдумывают много, — дополнил индус, — да сами себя в этих враках убедили.
— Да, — кивнул латинос, — врак много. В сухом остатке есть алмазный прииск и некие покровители. Не самый богатый прииск и не самые высокие покровители, это можно уверенно сказать. Не военные покровительствуют и не полицейские, это видно… Не понимаете?
Хосе задумался, поглаживая повязки.
— Военные в покровителях или полиция своих людей бы сюда поставила и выглядело бы всё по другому. Военные… эти отставных солдат бы поставили да сержантов парочку. Полицейские своих людей, ну и уголовников из тюрем — из тех, кого точно не хватятся.
— Ясно, — до меня и правда дошло, — а здесь в охране бандиты, но какие-то… не единая банда, а сброд разнокалиберный. Кровью и общими интересами повязаны, но очень уж разные. И пленные из тех, кого точно не хватятся или по крайней мере, искать будут не слишком настойчиво. В администрации губернатора кто-то?
— Да, кабальеро, — кивает Санчес, — я могу даже уточнить — это не местный. Европеец, причём не так давно приехал. Многое слишком… по дурному сделано, без знания местных обычаев — даже не уголовных, а человеческих. Немного таких, так что вычислим.
Санчес усмехнулся так, что стало ясно — крови будет пролито немало. Ну да это его дело, местных кланов без кровной вражды и не бывает. Закон в Южной Америке работает с перебоями, так что приходится опираться на кланы, а последним создавать себе репутацию.
По выздоровлении пришлось задержаться на прииске почти на две недели. Сперва (это без меня) вылавливали и устраивали засады оставшимся в живых бандитам. После в составе высокой делегации договаривался с проживающими на этих землях индейцами о дружбе и добрососедстве. Сколько при этом пришлось сожрать и выпить всякой гадости!
Я оказался необходим как формальный лидер, дипломат и больше всего — медик.
Местные знали секреты кое-каких трав, но сакральные знания у них вперемешку с откровенными глупостями, вроде использования обезьяньего помёта в мази для ран. Надежда на китайскую медицину тоже провалилась, самым грамотным из азиатов оказался Ли, получивший военное образование.
Остальные всё больше вчерашние крестьяне и потомственные кули [81] . О существовании женьшеня или использовании рога носорога в родной медицине что-то слышали, но не более
81
[81] Батраки.
Я хотя бы медицинские курсы окончил… Предполагалось, правда, что мой максимум — помощь случайному прохожему при инсульте да искусственное дыхание вытащенному из водоёма человеку, но хоть что-то. Полученных на курсах знаний и просмотренных в интернете роликов маловато, но некому больше!
— Лучше?
— Да, кабальеро, — робко говорит мулат, опираясь на палку.
— Ну давай, ложись.
Приятели мулата помогают тому взгромоздится на стол, уложив боком.