Эффект бабочки
Шрифт:
Крупный капитал часто балуется подобным образом. Уход от налогов, возможность иметь средства, движение которых не смогут проследить конкуренты и так далее.
Имея собственный банк, можно продолжить потихонечку инвестиции в месторождения. Осторожно, не привлекая внимания… запутаю следы — благо, знаю как. Имея большие средства, можно влиять на политику и экономику в больших масштабах. Если всё пройдёт удачно, году этак к тридцать третьему [119] получится стать песчинкой…
119
Инженерные специальности интересны, но… возиться в мастерских и лабораториях самому, имея масштабный финансовый инструмент, попросту глупо. Это эскапизм [120] какой-то, а не попытка изменить хоть что-то в надвигающейся Мировой Бойне! Проще нанять специалистов, указав им нужную дорогу.
Ковыряться в мастерской, пытаясь получить новый двигатель, кубик рубика или более подвинутую версию акваланга, особенно не будучи технарём по образованию и имея только самое приблизительное понимание как оно должно получиться… глупо. Интересно, но глупо. В конце-концов, можно выбрать это в качестве хобби.
120
[120] Эскапизм, эскепизм, эскейпизм (.анг. escape — убежать, спастись) индивидуалистическо — примиренческое стремление личности уйти от действительности в мир иллюзий, фантазий.
— Экономика. Спасибо, господа.
Профессора переглядываются и смеются:
— Знал бы ты, как часто мы помогаем молодым людям сделать нужный выбор! — С ностальгией говорит Ланцер и они снова смеются.
Герберт Херман вышел из больницы и подставил лицо под дождь. Капли воды, смешавшись со слезами, стекали по его щекам на воротник дешёвого пиджака. Только что в бесплатной больнице Нью-Йорка умерла дочь, маленькая Эва…
Мысли в голове самые безрадостные, жить не хочется. Мигрант, в поисках работы перебравшийся после поражения Германии в США, он таки не прижился здесь.
Жена умерла от туберкулёза два года назад, а сегодня и дочка… Машина одного из приближённых Меера Лански сбила девочку на тротуаре. Тощая пачка денег на лечение, тут же вытащенная из кармана бандитом, не помогла ребёнку выжить.
А пока дочка лечилась, Герберт всеми правдами и неправдами добывал средства. Бандитские деньги быстро закончились, да и было их… так, карманные деньги не слишком крупного бутлегера [121] . Деньги быстро закончились, а из имущества остался только дешёвый костюм да древний револьвер с двумя патронами. Только застрелиться…
121
[121] Подпольный торговец спиртным во время действия Сухого закона в США в 1920-е-1930-е годы. В широком смысле слова — торговец различными контрабандными товарами, но чаще всего самогонными спиртными напитками.
Нащупав в кармане револьвер, мужчина усмехнулся криво.
— Удачно… — негромко сказал он, вытаскивая оружие и приставляя к виску, — всё меньше работы служителям морга.
— Лучше
Повернув голову, Херман увидел пожилого мужчину с явственно офицерской выправкой, кричащей о поколениях прусской муштры.
— Да что вы знаете… — вырвалось у Герберта, на что офицер только усмехнулся криво уголком рта.
— Знаю? Знаю, что если люди начнут не стреляться и травиться, а уходить из жизни, забрав с собой обидчика, мир станет намного чище.
Двадцать минут спустя Герберт сидел с дешёвой закусочной и рассказывал прусскому офицеру историю своей жизни.
— Люди Лански? — Нахмурился пруссак, — и здесь он… Может, это и к лучшему. Хотите уйти пусто или как воин?
Заданный в лоб вопрос заставил мужчину опешить замешкаться, глаза офицера давили.
— Как воин, — медленно сказал наконец Херман, решив для себя всё. Благодарю, герр…
— Без чинов! — Прозвучал ответ, уверивший бывшего ефрейтора, что перед ним как минимум отставной майор, — кем на фронте?
— Пулемётчик, — сидя выправился немец. Офицер сжал тонкие губы в полоску.
— Что ж… тем лучше. Тем лучше…
Старый, но вполне надёжный пулемёт Максим у окна квартиры, пять тысяч патронов в лентах к нему, запасной ствол, вода в кожухе. Усмехнувшись, Герберт погладил пулемёт ласково, как бывало гладил свою таксу.
Карабин Манлихера в углу, патронов почти две сотни. Люгер с двумя обоймами, гранат пять штук. Дюжина банок консервов, вода в канистрах.
Всё, как тогда, на войне. Долговременная огневая точка. С такими запасами… Предусмотрительный герр майор… настоящий немец! Не понадобятся запасы, но… а вдруг!? Порядок прежде всего!
Прильнув к биноклю, мужчина уселся на стуле, поглядывая на дверь клуба. Сухой закон породил множество химер, и одна из них — вроде-как-тайные-клубы, в которых можно получить выпивку не в чайных и кофейных чашках, а как положено — в стаканах и бокалах.
О существовании клубов знают все, и где они находятся — тоже. Но правила игры диктуют своё и клубы вроде как скрываются, переезжая время от времени.
Вот и этот, излюбленный Лански, расположен в не самом презентабельном спальном квартале. В нормальном районе попробуй пронести пулемёт, пусть даже и в разобранном виде, без габаритного противопульного щитка! А здесь всем наплевать, а если кто и заметит, то боязливо закроет глаза, ведь все знают, что этот район держит Лански и соответственно — это его люди. Ну а кто ж ещё!?
— Зашевелились, — пробормотал немец, — напрягая зрения, — кто… нет, мимо пока. Подождём…
Постоянно грызя зёрна кофе, спать мужчина не хотел, а сердце колотилось, как после пробежки к вражеским окопам. Ждать пришлось почти до самого утра, но вот наконец и Лански… это лицо сложно перепутать.
Выйдя из клуба, один из влиятельнейших мафиози ненадолго стал на тротуаре, что-то с улыбкой рассказывая красивой женщине. Слова его прервала тяжёлая пуля, попавшая прямо в голову, а затем короткие очереди принялись прошлись по всем, стоящим у входа.
Меньше тридцати секунд понадобилось пулемётчику на уничтожение почти полутора десятка человек. Небольшой перерыв… и пулемёт застрекотал снова, разнося неподвижные тела в клочья.
Замолк… минута, другая… и вот из бара выскакивают служители и бандиты, крича что-то на нескольких языках. Херман опознал итальянский, идиш и… русский? Ах да, Лански русский еврей…