Эффект Доплера

Артемьева А.

На улице солнечно. Я думаю, куда бы отвести Ариэль, чтобы отвлечь от всего, что она видела сегодня. Парк — банально. Кинотеатр — водил её на прошлых выходных. Аллея цветов? Скучно. Все цветы давно завяли к осени. Теперь там обычная дорожка с лавочками. Мои размышления прерывает пролетевший мимо меня Натаниэль. За его спиной рюкзак, в кармане торчат деньги.

— Спрячь получше, чтобы не потерять, — советую я, глядя на то, как Нат нагибается, чтобы обуться, а деньги из заднего кармана начинают вываливаться.

— Спасибо, дружище, — он хлопает меня по плечу, — за всё спасибо.

Я улыбаюсь и закрываю за ним дверь. Ариэль выключает телевизор и смотрит прямо на меня. Я вздыхаю и направляюсь к дивану. Сажусь рядом с ней. Девочка смотрит на меня очень

внимательно, пытаясь прочесть мысли. Я всегда хотел младшую сестрёнку, чтобы заботиться о ком-то кроме себя. Моя собака умерла, я не смог ей помочь. С девушкой тоже не вышло, хотя я старался предотвратить всё это, правда, старался. Это слишком долгая история, связанная с тем, что я впутал её в семейные дела. Она лишь хотела помочь. А вот я ей помочь не смог.

Ариэль — мой третий шанс доказать, что я могу о ком-то заботиться. Иначе я бесполезный человек. Тупая, бездарная, эгоистичная бездарность — вот кто я.

— Хочешь сходить куда-нибудь? — спрашиваю я, и Ариэль отрицательно мотает головой. Я вижу, как у неё буквально с языка срывается вопрос. Она молчит, но очень хочет спросить. Я закатываю глаза и говорю, мол, спрашивай.

— Кью, я уже не маленькая, — повторяет она. — Я хочу знать, почему маму так часто кладут в больницу.

Я удивляюсь, Ариэль такая умная. Речь развитая, мышление тоже. Она говорит не «ложат», а «кладут». Она читает книги. Она не избалована. Я хочу себе такую сестру.

— Твоя мама сорвалась, — отвечаю я. — У неё, можно сказать, слабая сила воли. Врачи лечат её зависимость. Скорее всего, её закроют в другом месте. То, что она делает, повторяется слишком часто.

Я не стал говорить ей слова, вроде: «наркотики», «нарко-центр» и подобное. Язык не поворачивается сказать Ариэль, что её мама — наркоманка.

— Она пьет алкоголь. Слишком много. После всего этого она становится невменяемой. Она уже не моя мама, — Ариэль плачет, и я снова с нежностью вытираю указательным пальцем очередную слезинку на её щеке. Мокрый след остаётся на коже. Её глаза красные — она мало спала сегодня ночью.

— Она всегда будет твоей мамой. Тебе нужно поспать, — говорю я и укладываю голову Ари себе на колени, попутно наматывая белокурый кудрявый локон себе на палец. Она с радостью пристраивается на моих джинсах и начинает сопеть, закрыв глаза.

— Ты такой хороший. Я хочу, чтобы у меня был такой братик, как ты, — Ариэль сонно шепчет и улыбается.

— У тебя ведь уже есть Натаниэль, — в растерянности отвечаю я.

— Один братик это хорошо, а два — ещё лучше.

Я улыбаюсь. Она — лучший ребёнок на свете. Паршиво, что ей так не повезло с родителями. Я невольно думаю о родителях Сэм. Интересно, какая у неё семья? Странная, как у Ната? Может, притворно-сладкая, как у Рэджи? Или такая же мёртвая, как моя? Словно услышав мои мысли, Ариэль дёргается во сне. Я приглаживаю её кудрявые волосы и продолжаю сидеть, не шевеля ногами. Кое-как дотянувшись до пульта, я включаю телевизор, уменьшаю громкость и переключаю на политический канал. Не люблю политику, но надеюсь попасть на интересные новости.

Так и случилось. В новостях говорят о смерти одного из подростков, который был тяжело ранен. Остальные по-прежнему в тяжёлом состоянии. Я покачиваю головой и переключаю канал. Пусть бурчит на заднем плане, пока я напишу смс Натаниэлю.

Время отправления: 14:55

Получатель: Умник

Текст: Как ты, дружище? У нас всё хорошо. Ариэль заснула.

Время получения: 15:01

Отправитель: Умник

Текст: Можешь переночевать с моей сестрой? Я нескоро освобожусь.

Я закатываю глаза и понимаю, если Натаниэль просит, придётся выполнить. К тому же, дома всё равно торчать бессмысленно. Я давно ищу работу, не думайте, что я бездельник. Но из одной меня благополучно попёрли, а на другой начали откровенно допрашивать для досье и прочего. Я врал им с три короба, но вдруг они догадаются, что погибший в особняке — мой отец? В общем, я решил не рисковать. До последнего я прошу помощи у друзей, иногда ночую у Ната, и чувствую себя полным

идиотом и бездарью. Два месяца назад я работал официантом в местном кафе, но, понимаете, моё лицо в новостях иногда всё-же проскальзывает, поэтому, как бы я не старался, меня могут в любой момент узнать и сдать копам. Я удивляюсь тому, почему никто ранее этого не сделал. Мы с Натом и Рэджи часто смотрим новости, и я поражаюсь своему везению — моего лица ни разу не было в очередном репортаже. Да, произошедшее в том особняке было слишком громким событием прошлого года. Прошлого. Года. Сейчас это перестало быть таким важным. Но шанс опознать меня всё же есть.

Откинув голову на спинку дивана, я засыпаю. А просыпаюсь от прикосновения маленьких холодных ладоней к моему лицу.

— Ты так смешно морщился во сне, — смеётся Ариэль.

— Который час? — я подрываюсь с места, и ошарашенная Ари протягивает мне мобильный. Восемь вечера. Неужели, я проспал целых пять часов?!

— Я хочу гулять, — воет малышка. Я выглядываю в окно и не вижу ничего особенного помимо темноты и одинокого фонаря, который освещает малую часть дороги. Машин нет. Людей нет. Погода хреновая. Дождь срывается.

— Издеваешься?! — я поднимаю брови вверх в знак вопроса, намекая не не скрытый сарказм в нём. Малая лишь жмёт плечами и улыбается. Я томно вздыхаю, одеваю малышку в свитер поверх футболки, и протягиваю ей штаны, которые висят на стуле в гостиной. Когда мы полностью одеваемся, я первым ступаю навстречу холодному осеннему ветру, прикрыв собой ребёнка.

— Знаешь, — начала она, немного прихмурившись от ветра, — я передумала.

Я закатываю глаза так сильно, что, кажется, ещё немного, увижу что-то вроде собственного мозга, если он там имеется. Мне хочется убить эту засранку, но я не могу выдавить ничего зловещего и страшного, кроме как:

— Ладно, идём обратно.

Она с радостью забегает в дом и кричит:

— Кью, купи леденец, пожалуйста.

Господи, этот ребёнок меня доконает. Я беру сигареты Ната, которые он оставил в прихожей, и выхожу на улицу, закрыв за собой дверь. Стоп, сигареты Ната? Да уж, не удивлюсь, если он стащил у своей матери пачку и первый раз в жизни закурил. Особенно после произошедшего. Я понятия не имею, что именно видел Нат, и насколько это было ужасно, но по собственному опыту знаю — это было достаточно жутко, чтобы начать курить, сделав первый шаг, первую тягу. Прищурив глаза, я направляюсь в сторону маленького магазинчика за углом. На самом деле, пройдя какой-то лишний километр, я буду дома. Мы с Натаниэлем живём не очень далеко друг от друга. Рэджи находится в другой стороне от Ната, то бишь, ещё дальше от меня. До него идти минут тридцать пешком. Тоже не очень далеко — всего-то пять остановок на автобусе. Я мысленно ругаю себя за то, что не посмотрел содержимое холодильника в доме Ната. Вдруг придётся идти в магазин ещё раз. И телефон оставил дома, вот болван. Кажется, если я снова закачу глаза, так и останусь вечным идиотом, которому не дано больше откатить их обратно и поставить на место.

Я забегаю в магазин и покупаю леденец в виде петуха. Отлично, у нас с ним много общего. Правда, он зелёного цвета, а я от холода посинел. Очень жаль. Я улыбаюсь продавщице, которой было не больше 25-ти и выхожу обратно навстречу этому холодному чудовищному ветру. Ещё немного, и меня сдует. Людей на улице нет, и неудивительно — они ведь не идиоты, как я. Хотя, им просто не посчастливилось заполучить в приятели милую и жуть какую капризную Ариэль.

Я слышу смех и прислушиваюсь. Мужской голос кажется мне знакомым. Я прохожу буквально шагов десять и вижу тень — очертание двух силуэтов на стене напротив. Я смотрю налево и встречаюсь взглядом с Рэджи, который пытается кого-то облапать в переулке. Может, мне кажется. Хотя нет. Я слышу женский голос, да, это определённо девушка. Они вдвоём. Позже я присматриваюсь и замечаю, что в руках у девушки находится фонарь. Они там, что, рассматривают друг друга? Не лучшее они выбрали время — погодка оставляет желать лучшего. Я подхожу ближе и каменею при виде Саманты за спиной Рэджи.