Эффект искаженных желаний

Ефимова Юлия

Екатерина подошла к рюкзаку, который лежал тут же со всеми документами и старыми фотографиями – все, что у нее осталось, – и достала из бокового кармана смятые купюры. Вчера ей их сунул Дмитрий, некрасиво, немного брезгливо бросил в карман рюкзака, а у Кати просто не было ни физических, ни моральных сил, чтоб вернуть их ему.

Видимо, действительно в этой жизни все имеет смысл. Денег было немного, но хватало как раз на билет в Хабаровск, в один конец.

«Может быть, это судьба, – подумала Катя, – и мне нужно вернуться туда, где все началось, а высокие дома, в конце концов, есть везде».

Катя

вытерла слезы, подхватила свой рюкзак и стала спускаться с крыши, так и не заметив, что кто-то очень пристально за ней наблюдает.

Глава 2

Денис

Бижики-бизон

Даже если оружие понадобится всего один раз, носить его нужно всегда.

Закон стаи

Москва, июнь 2014 г.

– На этом, Денис Михайлович, мы делаем вывод, – говорил начальник своим отвратительно хриплым голосом, – что именно вы своими непрофессиональными, я бы даже сказал, порочащими звание полицейского действиями послужили причиной произошедшему. Чтоб не бросать тень на товарищей, я настойчиво вам рекомендую написать рапорт. Я же со своей стороны попробую не выносить сор из избы, как говорится.

Он что-то еще говорил и говорил, но Денис его уже не слышал. Он вспоминал, как они участвовали с ребятами в спортивном ориентировании, и Денис лучше всех мог прочитать карту, а Валька… Валька смелся и хлопал друга по спине, обещая ему генеральские погоны. Вот уже пятнадцать лет как нет Вальки, а теперь и надежды на карьеру тоже нет. Вот так, пятнадцать лет упорного карьерного роста, и все псу под хвост. Так просто и так быстро летят в тартарары все надежды и мечты, все жертвы, что он положил к ногам своей службы в полиции. Не сложившиеся отношения, нерожденные дети, не отгулянные отпуска. Работа была всей его жизнью. Что же получается, все, финиш, вот так, в тридцать три года?

Эти воспоминания помогли ему унять злость, что подступала изнутри и была готова вырваться оттуда в любую минуту. Под эти грустные мысли он почти не заметил, как закончилось собрание.

– Слышь, Дэн, – догнал его в коридоре Иван, друг и коллега, с которым они не один пуд соли съели за последние десять лет в убойном отделе МУРа. – Ты не отчаивайся, отдохни, а я тут почву подготовлю, ты же не виноват ни в чем. Шеф перегнул палку, найду я все, вот увидишь, найду.

– Не переживай, я справлюсь, я же бизон, ты забыл? – ответил он, пытаясь не показать боль и раздражение, что стояли в горле, но, видимо, друг понял, и его взгляд в миг стал жалостливым.

Денис не мог больше это выдерживать и потому, не прощаясь быстрым шагом покинул МУР.

На улице светило летнее солнце, и счастливые туристы шли по улицам столицы, даже не подразумевая, как хреново сейчас капитану Денису Бизову по прозвищу Бизон.

Мобильный уже минут пять вибрировал в кармане, но Дэн не хотел его брать – опять очередной коллега, трусливо молчавший на собрании, будет фальшиво утешать его в трубку. К черту всех.

Решив скинуть вызов, Денис с удивлением обнаружил, что номер, который так долго его добивается, имеет код Хабаровска.

–

Внимательно, – сказал он удивленно в трубку.

Ему даже стало интересно, кому это он понадобился там, на малой Родине, с которой его уже давно ничего не связывало. Они в принципе и так были чужими в том Дальневосточном регионе и проживали несколько лет лишь потому, что отец был военный, а они, как все знают, люди подневольные, и едут туда, куда посылает их Родина. После того, как Денис закончил одиннадцатый класс, отцу пришло очередное распределение, на этот раз в генштаб, и вот тогда, пятнадцать лет назад они всей семьей переехали в Москву, где, в общем-то, и родился Ден, и вовсе забыли про приютивший их на некоторое время город. Ни родственников, ни друзей у Дэна там не осталось, и звонить было некому. Именно поэтому он взял трубку – любопытство перевесило раздражение сегодняшнего дня.

– Денис, это ты? – спросил осторожно звонкий женский голос.

– Денис Михайлович, – поправил он на всякий случай собеседницу.

– Так уж и Михайлович, – захохотал голос в трубке. – Ну тогда Илина Юльевна Дивова тебя пливетствует. Напоминать, кто это, или сам сплавишься? Сегодня Соколова меня с тлудом плипомнила. А ты по-плежнему Бижики или изменил своему плозвищу?

– А я по-прежнему Бизон, – ответил Денис и улыбнулся. Конечно, он вспомнил эту активистку – девицу метр с кепкой, не выговаривающую букву «р». Она была круглолицей, поэтому и прозвище в стае ей было дано подходящее – Улджи, Луна. – Я теперь предпочитаю по-русски, индейцы уже давно в прошлом. Так что смело можешь звать меня Бизоном.

Стайное имя к Денису приклеилось не только из-за схожей фамилии Бизов, но и потому, что он с детства был широк в плечах, спортивен и накачен. Сейчас же с возрастом еще больше заматерел, и прозвище основательно закрепилось за ним в родном МУРе.

– По-лусски так по-лусски, – продолжала хихикать Ирка. – Так что, Бизон, плиглашаю тебя на встлечу выпускников. У нас тут пятнадцать лет намечается, вот школа и лешила всех собрать, и деньги на это выделили.

У Дениса даже мысль не промелькнула согласиться, поэтому ответ был прост и очевиден.

– Луна, прости, работы навалом, очень хотел бы, да меня никто не отпустит, – это было привычное и такое родное оправдание, что называется, на все случаи жизни, но сейчас, как ему показалось, оно почему-то прозвучало фальшиво.

– Вот вылос большой, а влать не научился, а влать, между тем, не холошо, – вздохнула Ирка. – Ты только послушай, кто будет: Анатолий Стоянов… – начала перечислять одноклассница, но Денис ее перебил:

– Так, стоп, а что это ты меня Бижики, а его Анатолий, думаешь, раз он в телевизоре большой человек, так теперь все, мы забудем его Чуа?

Конечно же, Ден слышал про успехи своего бывшего одноклассника, их было просто невозможно не заметить. Его высокомерное лицо, теперь без очков с толстой оправой и без кривых зубов, периодически мелькало на всех экранах.

– Ты же по-лусски любишь, – вновь захохотала Ирка.

– Ну тогда Змея.

– Хм, как-то не плилично, это он в школе был Змея, а сейчас он Анатолий Николаевич и то не для всех, – предположила неуверенно Луна.

– Да и бог бы с ним, – бросил в сердцах Денис. – Мне плевать, будет он там или нет.