Эффект отражения
Шрифт:
В голове дурман и болит желудок, словно накануне Павел чем-то отравился. Надо снова куда-то идти. Долго на одном месте находиться нельзя, и в душе снова неспокойно, тревожит что-то. Из глубины квартиры доносится неприятное шипение.
Павел прошел по коридору и заглянул в комнату. Здесь почти не было мебели, обои были ободраны, в центре маленькой комнатушки стояло плетеное кресло, рядом — высокая тумба, на которой примостился проигрыватель, устало крутящий доигранную пластинку. По полу до стены к подплавленной розетке тянулся провод.
На окне
Павел подошел и выключил проигрыватель. Посидел на краешке кресла, ни о чем не думая, потом заглянул на кухню. Здесь остро пахло кислым, и Кранц быстро нашел источник: на прочь прокисшие щи в кастрюле на плите. Они поросли бурной черной плесенью, доставшей до самой крышки.
Выходит, они и вчера были несвежими, — раздраженно подумал Павел, и, в ответ на его мысли в животе что-то забурчало. — Удивительно, что он по-настоящему не отравился и не валяется сейчас на тахте с коликами, рвотой и температурой.
Павлу сильно хотелось есть, и он бесцеремонно обшарил холодильник и шкафы, заглянул в каждую банку, но нашел там только остатки какие-то сушеных пряностей, купленных так давно, что они уже и не пахли. Еще нашлись пакеты с надписями: чернобылник, донник лекарственный, дурман-трава…
Внутри пакетов были кажущиеся пыльными стебли и поблекшие цветки. Ни крупы, ни даже соли на этой кухне не нашлось. Павел, чертыхаясь, обыскал все, потом быстро оделся, осторожно обходясь с раненым плечом, которое, если не шевелить рукой, дало ему временную передышку, и, захлопнув за собой дверь, вышел на улицу.
Дошел до Метро и на оставшиеся деньги купил себе пару чебуреков и бутылку воды. Сел на автобусной остановке и с превеликим удовольствием все это проглотил. Сквозь дыру в облаках упал на землю луч света, жизнь налаживалась.
В ожидании своего автобуса кокая-то женщина подкармливала птиц, бросая Кранцу почти под ноги горсти мелко накрошенной булки, и у ног Павла суетилось серое облако крыльев, перьев и хвостов. Суетливые воробьи сновали между неуклюжими сизыми, выхватывая куски покрупнее.
Рядом присел какой-то мужчина, нахохлился, глубоко засунув руки в карманы. Павел покосился на него и снова уставился на голубей — наблюдать за их мельтешением было очень приятно.
— А давно ли автобуса нет? — внезапно спросил мужчина, и Павел, вздрогнув, уставился на него. Он уже слышал этот голос…
— Не знаю, я не жду, — отозвался он и встал. Голуби прыснули в разные стороны.
— А который сейчас час? — снова спросил мужчина, чем заставил Павла замереть.
— Я без часов, спросите у женщины, — холодея, ответил тот.
— Ты сядь, сядь, — позвал мужчина и повысил голос: — Уважаемая, не подскажете ли, сколько времени?
— Без четверти два, — отозвалась женщина охотно и запустила в голубей новой горстью крошек.
— Ааа, опаздываем, — протянул мужчина, похлопав рядом с собой по скамейке. — Но еще не очень. Вот скажи мне, как представитель современной молодежи: пьянство — порок?
— Не знаю, —
— А куришь?
— Курю.
— Тогда давай покурим и пойдем, Кранц, — мужчина снова похлопал ладонью по скамейке и, сунул руку в карман. Павел напрягся, но мужчина всего лишь достал из кармана сигареты.
— И учти, я бегаю быстрее, — ухмыльнулся он. Его глубоко посаженные глаза неприветливо блеснули. — Только давай без глупостей, львенок? Все равно ничего не выйдет, как бы ты не изворачивался. Давай познакомимся: Антуан Ворков. По-русски Антон, если так тебе будет проще. Это я в тебя стрелял из арбалета, забавная штука, мне нравится. Целил в ногу, попал в плечо…
Он засмеялся, протягивая сигареты. Павел медленно сел рядом, закурил и сказал:
— Меня не тронь, Горден подарил мне Зеркало…
Ворков, тоже намеревавшийся закурить и поднесший к губам сигарету, замер, пристально глядя на юношу.
— Да что ты говоришь? — медленно пробормотал он. — Действительно незадача! И где же оно тогда, твое зеркальце?
— У Сиковски на хранении, — ответил Павел.
— Ну-ну, ты так не нервничай, — покачал головой Антуан. — Странное оно какое-то у тебя, прямо скажу. Убить тебя что ли, чтобы проверить? Чудится мне, ты врешь. А ведь это действительно большая проблема. Горден совершенно не умеет проигрывать, я тебе скажу. Для крестного очень достойный поступок, а вот как Сиковски пошел на это, ума не приложу! Есть же закон…
— Горден никакого закона не нарушал! — зашипел Павел. — Я себе ничего сам не заказывал, это подарок, а дареному коню в зубы не смотрят! И вообще, оставьте меня в покое, или отделаю вас также, как крестного!..
— Сидеть! — очень властно велел Ворков, но Павел не ощутил того оцепенения, которое наступало при словах Гордена. — Я же просил тебя не делать глупостей, разве нет? Думаешь, если Сиковски тебя с Зеркалом связал, так ты теперь неприкосновенный? Думать надо головой, а не тем, на чем ты обычно сидишь, парень! Лев тебя в любом случае в живых не оставит! Ты же конкурент на остальные Зеркала. Ты для него сейчас уже обошелся в два! А можешь заграбастать и больше. Ты нарушил все его планы, понимаешь? Ты не тот, с кем Лев станет считаться, тебя нечего бояться или уважать! И вообще, что ты можешь сделать, Кранц, ведь в прошлый раз у тебя был нож, а теперь ты безоружен.
Отшвырнув сигарету, Ворков встал, распугав голубей, и поманил Павла за собой.
— Пошли, я отвезу тебя ко Льву. Он сам решит, что с тобой делать. Если честно, ты меня уже утомил беготней, шестой день тебя разыскиваю. Ты, твой крестный и эта шлюшка Белла, ужас, до чего утомили.
Ворков подошел к большому серебристому джипу, запаркованному у тротуара, и открыл пассажирскую переднюю дверцу.
— А успел бы снова в Метро юркнуть, опять убег бы, — наставительно сообщил он. — Тебя там найти невозможно, тонкий расчет, молодец. Как золотую песчинку на пляже. Сам сообразил али подсказали?