Эффект отражения
Шрифт:
— Я слышал, Черненко какое-то дело крупно развернул в Канаде, сдается мне, его бывшие компаньоны обижены, и мне бы не мешало, — Ворков вздохнул и сунул Павлу сигарету. — Теперь придется подождать, Лев будет занят в ближайшее время.
— Их так много, — засмеялся Павел.
— Эти Льва разве что позабавят, — Антуан выпустил в воздух плотное облачко дыма. Думать надо, если большой человек ходит один, отказывается от охраны, значит, у него в рукаве есть козырь. А люди все думают: легкая добыча.
— Черненко много раз пытались убить, — подхватил карлик.
Несколькими этажами
Убили? — с надеждой подумал Павел и тут несколько автоматов грянули разом, но звук этот таил в себе настоящий ужас.
Неужели это так остро ощущается? — подумал Кранц. — Ведь вроде автомат всегда стреляет одинаково, удар по капсуле, хлопок, но сейчас он слышит нервозность, истерику.
— Что же вы не бежите спасать своего другана? — язвительно уточнил Павел.
— А нужна ему эта помощь? — скривился Ворков. — Захотел бы — попросил.
— Видимо, у вас не принято помогать задаром, — Кранц отвернулся, испытывая отвращение. Ему ужасно хотелось, чтобы все, наконец, закончилось. Надоело бегать, оттягивать момент смертельной встречи.
— У нас не принято лезь без спросу в чужое дело, — резко откликнулся карлик.
— Ну-ну, — миролюбиво вклинился Ворков. — К чему раздражение? Если кто-то сам хочет решать свои проблемы, какое право мы имеем лишать его возможности испытать свои силы, отточить знания и умения? Это было бы не этично.
— Вы сумасшедшие, — недоверчиво глядя на Воркова, подвел итог Павел.
— Ты тоже, если отказался от подарка Гордена, — усмехнулся Антуан. — Ведь отказался же. Не знаю, что ты сделал и как с этим управляешься, знать не хочу… пока… что вы там придумали с крестным, но меня тебе не обмануть. То, что я вижу — не Зеркало.
— Ребят, только что с десяток вооруженных мужиков пробежали наверх, а вы тут о какой-то этике бормочите! — воскликнул Павел.
— Ты не понимаешь, — карлик покачал головой. — Если ты знаешь, что будет, у тебя есть выбор: отступить, уйти, увильнуть или принять вызов. Если не уверен в своих силах — уходишь, если хочешь попытать счастье — идешь вперед. Вот и весь секрет.
— Невозможно знать будущее! — Павел покосился на карлика.
— Наверняка — нельзя, — согласился Ворков. — Даже наш пророк дает регулярно сбои. Мозаика зачастую не складывается в картину, от этого приходится гадать на кофейной гуще и трусах прабабушки. Но вероятность тех или иных событий определить может любой. Говорить об этом можно бесконечно, Кранц, но все сказанное между нами останется словами. Смысл обретается лишь в действии. Поверь мне на слово: Лев знал, что его сегодня попытаются убить. И не ушел.
Он знает, что ты доедешь до места. Он знает, что ты представляешь определенную угрозу для него, но считает ее незначительной.
Ладно, пойдем, наверху уже все закончилось…
И вправду, в здании вновь царила полная тишина.
— Нам на третий этаж, — крикнул Ворков, торопливо взбегая по ступеням.
— А если они там и расстреляют вас? — замялся Павел.
— С тем, как ты все ближе к итогу, не нужно искать лишних поводов, — загадочно сказал карлик и поманил его за собой. — Но вот что
Павел преодолел последние ступени и замер. Большое помещение, коричневые колонны. На полу обломки, мусор, куски бетона, пластик, арматура, осколки. У самого входа лежала огромная бухта ржавого кабеля. В дальнем конце помещения у запыленного, почти непрозрачного окна стоял стул, на котором безвольно сидел какой-то человек. Он казался куклой, мешком, из которого долго выбивали пыль. Рядом со стулом спиной к лестнице стоял мужчина в сером скромном плаще.
А еще повсюду на полу лежали тела. У самых ног Павла в луже черной крови лежала отрубленная кисть руки и Кранцу чудилась, мизинец на ней дергается, скребет пыльный бетон. Зажмурившись, он вдохнул, но в ноздри ударил запах пыли и тяжелой, сладковатый дух крови. Ему показалось, этот запах коснулся даже языка, словно бы Павел лизнул кровь. Его затошнило. Желудок сдавило, и рот наполнился слюной.
Это не сделает мне чести, — твердил он сам себе. — Ну же, нужно взять себя в руки. Подумаешь, кусок мяса. Ты же ешь мясо, свинину, говядину. Это тоже самое, куриная ножка, тушка бройлера, вырезка. Всего лишь отрезанный кусок мяса. Отрезанный от человека!
Звякнуло стекло, звук пролетел по всему этажу, заставив Павла открыть глаза. Ворков со скучающим видом отошел от лестницы, пнул пустую пивную бутылку, и она с оглушительным звуком откатилась в сторону.
— Павел Кранц, ну так, — звучно сказал человек у окна и повернулся. В левой руке он держал палку, в правой — тонкое лезвие длинной в локоть. Черненко медленно вытер сталь о плечо сидящего на стуле человека, а потом убрал внутрь палки, оказавшейся тростью с золотой головой льва на рукояти.
— Вижу, — перешагивая через неподвижные тела и подходя ближе, начал Черненко, — Горден исхитрился обмануть меня. И эта дрянь Белла ему помогла. Некрасивый ход с их стороны, больше мне и сказать нечего. Горден заказал тебе Зеркало. Оно готово, Кранц? В этот раз оно вышло неудачно, ты очень его не хотел, видимо.
Сколько от тебя мороки, Кранц, сколько вреда! Вот и Ким за тебя отдувался, встреча с Чертовой Сворой ни для кого не проходит безболезненно. Иди уже сюда, Кранц, что ты там стоишь? Боишься этих? Они не мертвецы, я не убиваю пешек. К чему? Они ни чем не провинились. Наоборот, они достойны уважения, ведь идут и делают то, что им велено.
А одна отрубленная рука не в счет, я немного разошелся. Это мой промах, осознаю. Каюсь.
Павел сглотнул тяжелый ком. Плечо пронзила острая боль, словно его кто-то похлопал по руке. Из-за спины почудился легкий скребущий звук, но, оглянувшись, Павел приметил лишь кончик белого хвоста, мелькнувшего на лестнице. Какой-то бездомный кот, вспугнутый выстрелами, наконец, решился и помчался прочь. Вот бы и ему, Павлу, сбежать…
— Иди уже, — карлик толкнул Павла в бедро, но тот лишь отшатнулся в испуге, потому что рука этого маленького человечка показалась ему обжигающе горячей. Карлик нахмурился и быстро вытер выступивший на лбу пот.