Эффект преломления
Шрифт:
— Lord of the beasts? — переспросил я.
— Можно перевести как зверобог… — тихо сказала Маша.
— Значит, у производителей вакцины было много клиентов. Это логично. Зачем ограничиваться одной страной? Богатые и знаменитые есть везде, — рассуждал я. — Первый киан-ши пропал четыре года назад. Можно предположить, что и лаборатория открылась у нас в городе приблизительно в это время. А до этого?
— Может, вакцину изобрели только четыре года назад, — сказала Маша.
— Может быть. А может, промышляли где-нибудь в другом месте.
Девушка с полчаса копалась в Инете, пока я внимательнее изучал материалы, скинутые осведомителем. Наконец Маша сказала:
— Знаешь, а ты прав. Примерно раз в пять лет случаются подобные серии. Две тысячи седьмой год — три растерзанные девушки в Казани, две тысячи второй — целых десять искалеченных трупов в Хантсвилле, штат Техас, полиция стояла на ушах, но ничего не нашли. Девяносто шестой год — пять трупов в Румынии… хм… представь себе, в Трансильвании. Девяносто первый — ЮАР, резня возле Кейптауна… Нигде преступник не был найден. Убийства заканчивались сами собой. Можно и дальше поискать…
— Хантсвилль — там неподалеку резиденция детей койота, Трансильвания — знаменитый клан Дракулы, Кейптаун — клан асабонсам, дети обезьяны, Казань… татарское семейство. Значит, их кровь тоже использовали для получения вакцины. Вот бы еще случаи сумасшествия отследить, — задумался я. — Но это невозможно. Фиг там пойми, кто когда чокнулся…
— Что-то Чонг молчит, — спохватилась Маша.
— Не иначе какую-то гадость затеял… — Я бросил взгляд на экран ноута. — Твою ж мать!
Схватил кольт, серебряные стилеты, натянул кобуры с водяными пистолетами, патронташ с запасными капсулами святой воды, грозно бросил Маше:
— Сиди здесь, не вздумай выходить! — и рванул на улицу. Там заорал: — Ван Хельсинг! — отворил ворота и помчался к месту ночевки упыря.
Собаки, учуяв запах нежити, бесшумно неслись впереди. Ван коротко рыкнул в темноте, ему ответил яростный звериный вопль. Судя по звукам, пес вступил с кем-то в схватку. К нему на помощь рванулись Синг и Хель.
Когда я подбежал к дереву, вокруг него уже катался воющий многолапый клубок.
Чонг балансировал на макушке дерева, помогая себе крыльями, и отбивался сразу от трех тварей. Черноволосые упырицы, задрав до бедер белые платья, с разбегу карабкались по стволу, китаец отшвыривал их вниз пинками. Девицы ловко приземлялись на все четыре конечности и начинали штурм снова. Заметив меня, одна из девиц разразилась злобным мявом, спрыгнула на землю, встала на четвереньки, выгнула спину и двинулась навстречу, на ходу преображаясь в огромную кошку.
— Наконец-то, бьять Вонюська! — выкрикнул киан-ши. — Не прошло и полгода!
— Чем ты недоволен, Казанова? — спросил я, прицеливаясь из кольта. — Целых три красивых бабы!
Серебряная пуля проделала дыру в голове девицы.
Я решил помочь киан-ши, прицелился из кольта, но так и не нажал на спуск. Вампиры принялись носиться вокруг ствола дерева, причем с такой скоростью, что превратились в единый черно-белый вихрь, и я боялся попасть в Чонга. Можно было бы полить этот смерч святой водой да прочитать молитву, но это бы точно угробило обоих. Я б, конечно, их не жалел, но отец Константин расстроился бы из-за нарушения договора.
Дождь на мгновение прекратился, из-за туч выглянула полная луна. Вихрь внезапно остановился, девка, сделав плавное движение, словно истончилась в воздухе, превратилась в лучик и втянулась в лунный свет. Тут же тучи снова сомкнулись и полили нас дождиком.
К моим ногам подкатился рычащий клубок, распался, и я увидел израненного Вана, который висел на горле упырицы, осторожно перебирая челюстями, как бы пережевывая плоть. Хель, вся в чужой крови, вгрызалась в живот твари, а Синг деловито переедал сухожилия правой ноги. Покойный Харитонов отлично натаскал собачек. Вампирша была жива, но обессилена.
— Хорошие ребята, — сказал я, пуская ей пулю в лоб. — Молодцы!
Собаки вяло подергали хвостами, но продолжили терзать мертвую упырицу. Я не стал их оттаскивать. В конце концов, псы заслужили этот праздник.
Достал ампулу со святой водой, вылил ее на раны Вана и прошептал молитву. Собаки, оторвавшись от дохлой упырицы, двинулись на Чонга. Тот благоразумно взлетел на дерево, уселся на нижней ветке и принялся дразнить псов, размахивая ногой. Но питы бесноваться не собирались, чинно расселись под деревом, задрали морды, следя за каждым движением киан-ши. Они пребывали в твердом убеждении, что рано или поздно нежить сделает неверное движение и свалится им в пасти.
Упырь разочарованно вздохнул, указал на распростертое тело крупной кошки, проговорил:
— Вот тебе и бином Ньютона. Как раньше не догадались?
Я кивнул. Дети Черной кошки, могущественный венгерский клан Эржебеты Батори, вот с кем мы имеем дело. Действительно, можно было и сообразить. Кто еще, кроме Кровавой графини, любил молодость и красоту настолько, чтобы сделать их своим бизнесом?
Из истории рода Батори
Замок Чахтице, май — июль 1610 года от Рождества Христова
— Дарволия, не умирай, — просила Эржебета.