Эффект пробоя
Шрифт:
— Значит, они направлялись в неисследованные земли за реку? — переспросил лейтенант, выслушав мой пассаж.
— Да, — кивнул я. — Еще сказали, что неделю по лесу блуждали и питались ягодами.
— Ну и ладно. Пусть и дальше ягоды едят. Там за рекой этих беглецов либо синелицые прикончат, либо голод сведет в могилу зимой, — он махнул рукой. — А тебе, Алексей, спасибо, что доложил все честно и не скрыл, что растерялся и испугался. Такое с каждым может произойти. Особенно с теми, кто не подготовлен к противостоянию с врагами.
Я кивнул, но внутри было неспокойно. И я спросил:
— Товарищ лейтенант, а если… если они все-таки
Он хмыкнул:
— В таком случае, рано или поздно они устроят вылазку обратно к нам за ресурсами. Вот тогда и возьмем их.
В его голосе не было сомнений. А мне он предложил, даже, можно сказать, приказал:
— Учитывая то, что обстановка с безопасностью здесь у нас пока напряженная, я распоряжусь, чтобы ты, Алексей, посещал в обязательном порядке занятия по самообороне. Там опытный инструктор научит тебя, как постоять за себя, а, заодно, и с оружием обращаться научишься грамотно. И обязательно теперь всегда бери с собой пистолет на дежурства в ДНД.
Я кивнул, уже прекрасно понимая, что без прохождения курсов самообороны мне тут, на самом деле, жить будет трудновато. Но, меня мучил еще один вопрос. И я не удержался, спросив лейтенанта:
— А скажите, Владимир Иванович, почему эта девушка была отправлена на лесоповал? Эта Лиля тоже закоренелая преступница?
Он пристально взглянул на меня, но ответил:
— Ну, а как ты думаешь, Леша, сможет ли обычная женщина вот так запросто приставить нож к горлу человека? Для такого дела определенная привычка нужна. Значит, имеется у нее такая привычка. И оба они, что Коля, что Лиля, — опасные преступники из ваших девяностых. Криминальные личности. Я это сразу почувствовал в них. Не просто так на лесоповал этих двоих отправили, а после недельного испытательного срока. Вот они и показали себя во всей красе. Лилю назначили поварихой, так она сразу начала воровать еду из столовой. А Коля этот, как говорят у вас, сразу стал «наезжать» на беженцев, отбирая у них имущество. Да еще и на бунт против советской власти они других подбивали. А нам тут совсем не нужны люди, которые угрожают общественной безопасности. Их сразу отправляем на перевоспитание трудом. Если же это не помогает, тогда применяем высшую меру социальной защиты.
Когда я вышел на улицу, держа в руке картонный бланк направления на курсы самообороны, облака на небе разошлись окончательно. И солнце уже садилось за кромку леса за рекой, окрашивая деревянные дома Славогорска в теплый золотистый свет. Но, мысли в моей голове блуждали агрессивные: «Лиля и Николай, если даже вы выживите, то лучше не возвращайтесь! Потому что, если вернетесь — вас ждет смерть! Вас расстреляют. А, если нет, то я сам тогда наберусь смелости и убью вас! За это время я пройду курсы самообороны, научусь стрелять и сумею отомстить за унижение». Разумеется, мысленно разговаривать с беглецами было бессмысленно, но я теперь точно знал, что в этом мире каверны есть не только внешние враги, а и свои собственные внутренние бандиты. И они не менее опасны, чем варяги или синемордые чудики.
Курсы самообороны проходили в большом старом длинном амбаре, переделанном под спортзал и оборудованном электрическими лампочками. Тут уже установили и самодельного деревянного «козла», и «шведскую стенку», а к балкам подвесили канаты с узлами, по которым предстояло учиться лазать. Еще были гимнастические кольца, чтобы выделывать на них разные выкрутасы. Во всяком случае, когда я пришел,
Инструктор сразу встретил меня. Посмотрев мое направление, подписанное лейтенантом НКВД, он представился старшиной Артемом Мамаевым. Это был коренастый довольно молодой мужчина среднего роста, на вид не старше лет этак двадцати восьми. Но, выражение его лица казалось не добрым и даже свирепым, а мышцы бугрились на оголенном до пояса теле. Старшина тренировался в одних широких штанах военного цвета, и потому я мог хорошо разглядеть шрамы на его торсе, полученные, наверное, в боях. Впрочем, тут все так были одеты. Потому и я стянул с себя футболку.
— Я понимаю, что ты — новичок и не слишком молодой, но здесь не будет поблажек, — бросил он, разглядывая меня. — Просто пойми сразу, что на тренировках нужно выкладываться по полной программе, а не сачковать. Это для твоей же пользы, если хочешь научиться постоять за себя.
Первое занятие свелось к отработке ударов по мешку. К концу тренировки мои руки горели, а в голове стоял туман. Но, инструктор остался недоволен.
— Ты бьешь, как баба! — рявкнул он. — Враг не будет ждать, пока ты соберешься для удара!
И мне пришлось повторять серию ударов четче и быстрее. Но, это всего лишь была разминка, а после основной тренировки, когда я должен был повторять движения вместе с остальными, я и вовсе уже плохо держался на ногах, а руки у меня тряслись. И тут инструктор объявил следующую часть занятия: разборку и сборку пистолета.
Электрические лампочки слабо освещали помещение, отбрасывая длинные тени от канатов и колец. Воздух был густым от запаха пота, кожи и соломы, которой были набиты маты. А инструктор Артем Мамаев смерил меня взглядом, когда я, выдохшийся после отработки ударов, стоял перед ним с трясущимися руками.
— Ладно, хватит бить мешки, — резко сказал он. — Теперь будем учиться обращаться с оружием.
Он достал из ящика пистолет «ТТ» и положил его передо мной на грубо сколоченный деревянный стол, покрытый царапинами и следами масла.
— Попробуй разобрать и собрать. Я засекаю время.
И он достал из ящика свой механический секундомер с круглым циферблатом. Я неуверенно потянулся к оружию. До этого мне доводилось разбирать и собирать только выхолощенное оружие, но разборка и сборка боевого пистолета была для меня в новинку. И первая попытка закончилась тем, что я едва не выронил затвор.
— Ты что же, никогда не видел оружия? — рявкнул Мамаев. — Давай еще раз!
Я стиснул зубы и снова принялся за дело, следуя подсказкам инструктора, который озвучивал последовательность действий. Другие участники нашей группы стояли вокруг и смотрели на меня, как на идиота. Пальцы мои не слушались, но я заставил себя сосредоточиться. И на второй раз получилось все-таки чуть быстрее, но старшина лишь фыркнул:
— Слишком медленно. Враг не будет ждать, пока ты ковыряешься.
Третий, четвертый, пятый раз… К концу занятия мои руки уже достаточно машинально выполняли движения. Мамаев все равно остался недоволен, но все-таки подбодрил меня: