Эффект пустоты
Шрифт:
Проходит довольно много времени, прежде чем мы начинаем прощаться. Но всякий раз появляется тема, на которую нужно поговорить, а за ней другая и третья.
Когда мы все-таки заканчиваем и Иона вешает трубку, я слушаю гудки и смотрю на телефон в своей руке. Потом отключаю его, беру ноутбук и ввожу в поисковую строку: «Выжившие после абердинского гриппа».
И вскоре жалею об этом.
7
КЕЛЛИ
Не может же Шэй
«Шэй?»
Никакой реакции.
Словно прочитав мои мысли, следом входит Кай.
Шэй смотрит на нас, ее щеки мокрые от слез.
С ней все в порядке. Иона и ее семья в порядке.
Кай обнимает Шэй и прижимает к себе.
8
ШЭЙ
Мы подруливаем к парку, когда из него выезжают армейские грузовики. Лиззи стоит, сложив руки на груди, и смотрит им вслед.
— Что происходит? — Испрашивает ее Кай. Они уезжают. Бросают нас, предоставляя самим себе.
Что?
— Это правда. Нам оставили список, так что можно продолжить осмотр еще не проверенных улиц, но помогать нам больше никто не будет. Они покидают зону карантина.
Кай берет меня за руку, тянет прочь от Лиззи, к дороге.
— Надо рассказать им про тебя сейчас. Пусть возьмут с собой.
— Нет. Разве ты не видишь — Лиззи и остальные теперь еще больше нуждаются в нашей помощи. Мы не можем их бросить.
— Поверь, я знаю, что ты чувствуешь. Но что, если в тебе заключен ответ на все происходящее? Что, если ты можешь уберечь остальные поселки и города от того, что случилось в Киллине?
Последний грузовик покидает парк. Кай хочет подойти к дороге, собирается помахать водителю, и я прихожу в ярость. Это моя жизнь, он не имеет права решать за меня.
Я ему не позволю.
— Стой где стоишь!
Он резко, на полушаге, останавливается, но пробует продолжить движение к дороге; я вижу это по усилию на его лице, по напрягшимся мускулам.
Грузовик исчезает за поворотом. Внезапно освободившись, Кай едва не падает вперед.
Теперь он приходит в ярость.
— Что ты со мной сделала? Ты велела остаться на месте, и я не смог пошевелиться. Как ты это сделала?
— Как ты мог пойти рассказывать им про меня, если я сказала этого не делать? Это моя жизнь и мой выбор.
— Только если ты в своем уме! Здесь ты ничем не можешь помочь. Ничем. А если уедешь, ты сможешь помочь очень многим.
— Ты не имеешь права принимать за меня решения!
— А ты за меня имеешь? Как ты вообще это сделала?
Как мне ответить, если я сама не знаю? Поворачиваюсь и иду прочь.
9
КЕЛЛИ
Никогда не видела Кая таким злым. Шэй влезла ему в голову и не скрывала этого, словно хотела, чтобы он понял, что именно она сделала. И он понял. Не до конца, но кое-что понял.
Подходят Лиззи и Джейми. Лиззи взмахивает планшеткой.
— Это список непроверенных
— Я поеду, — одновременно произносят Кай и Шэй.
Лиззи смотрит на их расстроенные лица.
— Один из вас поедет, другой останется.
Шэй молча направляется к грузовику, Джейми идет за ней.
— У вас двоих все в порядке? — спрашивает у Кая Лиззи.
— Не знаю.
— У нас и без ссор между своими хватает забот.
— А у тебя все нормально?
Она пожимает плечами.
— Я жива. А это немаловажно. Боюсь, к концу дня не смогу сказать того же о тех, кто остался. — Она делает движение рукой в сторону палатки.
— Некоторые могут выжить.
— Я такого не видала и радуюсь этому.
Он поворачивается к ней, задирает бровь.
— Почему?
— Ты не слыхал? Выжившие меняются. Думаю, они теперь даже не люди.
— Что ты имеешь в виду?
Лиззи дергает плечом.
— Они умеют разговаривать с покойниками, и это сводит их с ума. — Она стучит себя по голове. — Склонны к самоубийству, и даже хуже: могут других людей подталкивать к тому, чтобы они тоже убивали себя. Просто велят, и люди делают это. Лучше сгореть в огне.
Я не отрываясь смотрю на Лиззи. Я выжила, и все же они отправили меня в огонь. Значит, они думали, как она? Вот почему они так сделали?
Ее слова действуют на меня как пощечина. Я в ответ бью ее по лицу; она не чувствует, но мне тем не менее становится легче.
10
ШЭЙ
Джейми останавливает грузовик у первого дома.
Он не стучит, просто открывает дверь, она не заперта. Большинство жителей Киллина не запирали двери, и это облегчает нам работу.
Искоса посмотрев на меня, он вздыхает.
— Похоже, носить сегодня мне придется одному. Делаем так: проверяем каждую комнату. Ты наверху, я внизу. Если кого найдешь, зови.
Нервничая из-за того, что могу увидеть и почувствовать, поднимаюсь по лестнице. Даже моей воображаемой подружки нет: Келли осталась с Каем. Удивляюсь себе, но мне хочется, чтобы она была рядом. В последнее время чувствую себя спокойнее, если Келли неподалеку.
Кай так разозлился. Наверное, бросит меня после сегодняшнего. И Келли с ним уйдет, она же его сестра. Во мне еще тлеет уголек ярости, и я стараюсь уберечь, раздуть его — боюсь, что если он погаснет, то боль и страх потери Кая победят.
И вот я наверху. Первая дверь — в спальню. Она выглядит нежилой, как гостевая комната, и пуста.
Вторая дверь: ванная. Пусто.
Я перевожу дух. Осталась еще одна дверь. Иду к ней и, даже не успев открыть, уже знаю. Они там; их двое. Ко мне пробивается струйка, струйка сдвоенных мыслей.
— Джейми! — зову я. — Поднимайся.
На постели молча и неподвижно лежат двое — мужчина и женщина. Залитые кровью глаза слепо смотрят вверх. У них седые волосы; похоже, это чьи-то бабушка и дедушка. И руки, лежащие между телами… они сцеплены. Пальцы переплетены.