Эфирные археологи
Шрифт:
Но Араэле не была бы самой собой, если бы не решилась всё проверить и облазить. В результате ещё три дня мы с утра до вечера бродили с лопатами по руинам в поисках подвалов, скрытых подземных помещений и тому подобного. И всё было тщетно — даже от канализации в старом городе ничего не осталось. Да что там… Невозможно было даже понять, какой именно из терранских цивилизаций этот город был построен.
Единственным светлым пятном в этих безрадостных раскопках стало то, что я, наконец, закончил изучение своего журнала и отдал результаты Араэле. Неудачливый капитан описывал, похоже, совсем небольшой комплекс руин, но благодаря десятку ориентиров
— Буду искать последнюю точку из новых. Вот эта, твоя, была предпоследней. Дальше идут лишь давно известные руины, — сказала она. — Там мы вряд ли найдём что-то стоящее…
В надежде найти хоть что-нибудь она продолжила прочёсывать бесполезные руины, отчего чуть и сама не подставилась, и меня подставила — да и всему дирижаблю туго пришлось. В последний день мы слишком сильно задержались с завершением исследований. Араэле хотела обязательно всё осмотреть, и пока мы грузили технику, уже наступил вечер.
И надо же было такому случиться, что поблизости было гнездо летающих чудовищ — которые по наступлении сумерек немедленно кинулись искать добычу. Впрочем, долго искать им не пришлось — они, кажется, уже точно знали, где именно мы находимся. Стая налетела на «Мэлоннель» в тот момент, когда мы ещё только завершали погрузку оборудования. К счастью, Танг на этот раз не оплошал, и стаю крылатых бестий встретили сразу из всех орудий на палубе. Но несколько штук всё-таки добрались до гондолы и принялись биться в деревянные доски. Орудия были слишком медлительны, чтобы за ними уследить — в общем, пришлось охранять матросов, занятых погрузкой, с помощью жезлов и посохов.
В результате у меня на ноге появилась немалых размеров рана, а один матрос чуть было не отправился на перерождение. Первым делом Кесан, естественно, занялся им, а только потом — мной. Это произошло, когда мы уже поднялись от поверхности и взяли курс на Пирг. Я к тому времени мог даже снова передвигаться — хоть и с большим трудом.
— Яд и заражение, — посмотрев на мою рану, Кесан вынес неутешительный вердикт. — Придётся пневмой лечить… Садись на кушетку, Фант!
Я последовал приказу врача и сел на кушетку, а жрец принялся водить над моей раной руками, иногда вырисовывая над пострадавшей ногой какие-то логосы и поливая водой.
— Кесан, раз уж представился такой случай, скажи мне… — заскучав, неожиданно вспомнил я. — В общем, я слышал уже несколько версий описания всех миров изначальных. И вот никак понять не могу — какая из них верная?
— Верная? — переспросил жрец. — Верная, Фант — это та, само собой, которая верна.
— А какая из них верна? — поинтересовался я.
— Ну… Верна та из них, которая истинна, — Кесан упорно гнул свою линию.
— А которая из них истинна? — не сдавался я.
— Фант, ну откуда я знаю? — жрец неожиданно и очень ехидно улыбнулся. — Я не носитель истины. Скорее, скромный сосуд заблуждений и обычный создатель ошибок.
— Когда я служил на флоте, один человек убеждал меня в том, что всё, что я слышал на разных скалах — это всего лишь детские сказки, — пояснил я свой интерес. — Он говорил, что учение на его скале — вот оно самое что ни на есть настоящее.
— Он имеет право так считать! — добродушно улыбнувшись, кивнул Кесан. — Пусть настоящим будет его учение, если ему так сильно хочется…
— Кесан,
— Он упоминал изначальных, пневму и Терру? — склонив голову, поинтересовался Кесан в ответ.
— Тот человек на флоте? Ну… Да! — ответил я, совершенно растерявшись и вообще не понимая, к чему ведёт старик.
— А все остальные подробности меня и не интересуют! — жрец радостно хлопнул в ладоши. — Значит, их учение в равной степени со всеми остальными может претендовать на истинность.
Вот тут я, честно говоря, совершенно растерялся… Пусть Кесан и принадлежал к некому ордену, но, тем не менее, официально состоял в структуре здешней религиозной организации. А, значит, должен был нести в серые массы официальную доктрину. Которая, получается, состояла лишь в том, что нужно обязательно упомянуть Терру, пневму и изначальных… Глядя на моё растерянное лицо, Кесан вздохнул и всё-таки снизошёл до приземлённых объяснений.
— Фант, ты пришёл из яслей. Если не ошибаюсь, в ваших яслях было множество религий, которые со временем оказались забыты? Так? — спросил он, а я, подумав над ответом, неуверенно кивнул. — Вы ведь сейчас верите в каких-то богов? Или одного бога? Или одного, настоящего, в скольки-то лицах, так?
— Так, — согласился я.
— Вот поэтому ты и пытаешься найти в нашей религии то, что было в вашей… — пояснил мне Кесан, не переставая при этом водить морщинистой рукой над раной. — Но у нас-то всё иначе! Ты пойми, на Терре всем нам точно известно, кто её создал — это изначальные. Мы практически ничего про них не знаем, но всё здесь создано ими — это скромное знание кочует из одного источника в другой… И проходит красной нитью через две терранских цивилизации.
— А откуда взялись изначальные? — поинтересовался я.
— А! Вот поэтому я и не люблю вам, подобрышам, всё это объяснять… — Кесан тяжело вздохнул, посмотрел мне в глаза и очень серьёзно спросил. — А тебе оно зачем?
— Что зачем? — не понял я.
— Вот тебе зачем всё это знать: откуда пришли изначальные, кто они такие и как всё сделали? — терпеливо повторил жрец.
— Ну как… — я даже растерялся из-за такого вопроса. — Хотя бы из-за банального любопытства, и для меня это уже достаточный мотив. А вот если тебя интересуют более серьёзные причины, то в наследии изначальных наверняка имеется ключ к тому, как они создавали миры. Вы ведь пользуетесь всем тем, что они создали, и используете похожие механизмы. Неужели вам не хочется стать сильнее и могущественнее? Или хотя бы понять чуть больше насчёт устройства мира?
— Хочется! — согласно кивнул жрец. — Но мы никогда не станем такими, как они. Над вопросом, сможем ли мы однажды достигнуть могущества изначальных, бились уже многие могучие умы. И ответ всегда получался одинаковый — нет. А знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что, судя по всему, мы сами и есть их творение. И пока мы живём в том мире, которые они создали, и являемся их творением, мы никогда и ни в чём их не превзойдём. И не сможем сравняться с ними — как не может обычный горшок сравняться с гончаром. А значит, глубоко копать и что-то изучать в этом направлении не имеет смысла. Основу всей нашей религии составляет то, что и так всем очевидно и понятно: изначальные, пневма и Терра, на которой мы живём. Всё, чего мы просим от прихожан — не отказываться от памяти об изначальных, разумно использовать пневму и хоть немного беречь Терру.