Эфиррия
Шрифт:
Проглотив содержимое фляжки, Эвелина только покачала головой:
— Не понимаю — как ты выдерживаешь долгие отрезки пути в таких тоннелях. Ладно этот, но те, которые между королевствами! Меня их протяжённость ужасает. Если бы я несколько раз так проехалась, то распласталась на сиденье дохлым трупиком, — девушка протянула фляжку мужу и не смогла сдержать улыбки, когда он, откинув голову, рассмеялся.
— Эви… — Кристэн, аккуратно прихватив подбородок любимой, коснулся её губ в лёгком поцелуе и уже собрался что-то сказать, но в этот момент эфиркат мягко сбавил ход, повернул, а шторки на окнах
— Не смотри, — Кристэн попытался привлечь жену к себе, но девушка лишь мотнула головой, поворачиваясь в сторону окна.
Незыблемое правило, закон всех королевств — рядом с каждой столицей оставили район, состоящий из руин. Все магистрали, ведущие в столицу, кроме грузовых, сходились в одной точке и разветвлялись, проходя по одной из улочек руинного района. Каждый эфиркат, плывущий по дороге, замедлял свой ход, чтобы люди видели, чтобы не забыли. Напоминание о том — за что они сражаются, с чем борются и как хрупок мир, в котором они все живут.
Эвелина, не отрываясь, смотрела в окно, за которым проплывали когда-то высотные дома, теперь же они сгнившими клыками растерзанного зверя взмывали в небо. В провалах окон и балконов мелькали тени. Всего лишь искусная подсветка, но от осознания, что здесь когда-то творилось, как люди под воздействием эфира уничтожали всё вокруг, становилось жутко.
— Хватит!
Кристэн почувствовал мелкую дрожь, которая пробежала по телу любимой и властно развернул её к себе. Прижал плотнее к груди, обнимая, укутывая в своих объятиях.
— Крис, — позвала Эвелина.
— Да, родная, — отозвался, отводя взгляд от окна.
— А в тех районах, — девушка сглотнула: — там, куда вас вызывают, так же всё? Такие же разрушения?
— Слава Благостным — оповестительные сферы, чутко улавливают малейшее колебание эфира. Даже крохотную частицу бездны уже распознают, предупреждая местное население. В этот раз ни одной жертвы от мёртвого эфира не было. Люди успели покинуть район с разломом.
— Это так страшно, — прошептала Эвелина, чувствуя, как её макушки коснулись губы любимого.
— Не бойся, и столица, и наш город под мощнейшей защитой, — успокаивающе произнёс Кристэн, мягко поглаживая любимую по спине.
К ярко освещённому зданию театра подплывали эфиркаты, высаживали своих пассажиров, уступая место новым экипажам.
Великолепный холл королевского театра гудел голосами аристократической публики, собравшейся не столько на премьеру, сколько для показа, выгула новых нарядов, украшений, спутниц.
«Трэл — приятно видеть вас в добром здравии, трэя — вы великолепно выглядите» — учтивые поклоны, любезные улыбки, а в глазах холод, надменность или заискивание. Эвелина, удерживая маску равнодушной вежливости, кивала, улыбалась и что-то отвечала на приветствия и комплименты.
«Ещё чуть-чуть», — приговаривала мысленно, мечтая оказаться в закрытой ложе, а ещё лучше, чтобы этот вечер поскорее закончился, и они отправились домой. Только когда за их спинами закрылась тяжёлая портьера, отрезая от проходящих по коридору, Эвелина облегчённо выдохнула.
Заметив расслабленно опустившиеся плечи жены, Кристэн хмыкнул и указал Эвелине на кресло:
— Присаживайся.
— Мне как всегда не по себе в подобном обществе, — немного
— Возможно, нам нужно чаще выходить в свет, чтобы ты привыкла, — предложил Кристэн, на что девушка жарко возразила:
— Ох, милый — нет! Я лучше проведу это время с тобой.
Блеснув довольный улыбкой, Кристэн предложил:
— Не желаете филианского, трэя? — подошёл к столику, выдернул из ведёрка со льдом заготовленное игристое и разлил напиток по бокалам.
— Не откажусь, трэл, — светло улыбаясь мужу, девушка взяла протянутый бокал и пригубила пузырящийся напиток. — Оно восхитительно, Крис, — посмаковала на языке ягодно-терпкий вкус и, посмотрев на мужа, успела заметить мелькнувший в его глазах мрачный блеск. — Что-то не так? — приподнявшееся было настроение ухнуло вниз, сменяясь настороженностью. Словно внутри тихонько звякнул колокольчик тревожного волнения.
— С чего ты взяла? — брови Кристэна приподнялись в удивлении.
— Я не знаю, но… — неловко замешкалась, не зная, как объяснить свои догадки.
— Лина, расслабься и выкинь беспочвенные домыслы из головы, — улыбаясь, ответил Кристэн, но Эвелина уловила раздражительные нотки. — Просто я иногда отвлекаюсь, обдумывая дела, которыми предстоит заняться. Не смотри на меня угрюмой букой, дорогая, — Кристэн залпом выпив игристое, прошёл к своему креслу, усаживаясь в него: — Я хочу, чтобы ты насладилась пьесой и этим вечером. Пей филианское и отдыхай. Хорошо?
— Я постараюсь, — улыбнулась девушка, поворачиваясь к сцене. Тем более что занавес начал медленно расходиться в стороны.
Эвелина не заметила, как разыгрываемая пьеса увлекла её. Великолепная игра актёров, дорогие, искусно поставленные спецэффекты вовлекали зрителей в сюжет настолько, что невозможно было воспротивиться и остаться равнодушным. Всех, кроме Кристэна. Откинувшись на спинку кресла, он сидел в тени, и чуть повернув голову, смотрел не на сцену, а на жену.
Этот вечер должен был принадлежать лишь им двоим. Без гнилой нотки ревности, без подтачивающих душу недомолвок. И не было бы этого выхода в театр, а заготовленный подарок он собирался лицезреть на обнажённом теле любимой. Блеск камней и её роскошных волос, блеск страсти в её глазах. Так и должно было быть, если бы не мать, если бы не то, что она успела рассказать.
Кристэн настолько погрузился в свои мысли, что попустил первый акт пьесы. Только когда услышал протяжный вдох жены, очнулся, посмотрел на Эвелину. Любимая, еле сдерживая слёзы, прижала ладонь к груди и рассеянно смотрела в сторону.
Глава 6
— Тебе понравилась пьеса? — тёплая улыбка всё же скользнула по губам.
— Да, — выдохнула Эвелина, всё ещё находясь под впечатлением от разыгрываемого актёрами сюжета.
— Пройдёмся? — Кристэн поднялся. — Немного размяться и отвлечься нам не помешает.