Эфиррия
Шрифт:
— Ты где спишь? — после учёбы спросила и решительно потащила Эвелину в жилой корпус. — Будем дружить. Ты такая странная и смотришь на меня как будто я тебя съем. Ты чего, боишься меня что ли? — удивлённо вздёрнула рыжие бровки, покачала головой и пообещала, что будет её защитницей.
Они были странной парой — решительная, боевая Диналия и тихая, скромная Эвелина. Их дружба, преданность друг другу удивляла не только сверстников, но и воспитателей, учителей.
— Я ведь не брошенка, ты не подумай, — делилась подруга перед сном с Эвелиной. — У меня родной брат остался живой. Он вообще у меня знаешь какой? Он смелый, сильный и храбрый. Сейчас
Эвелина с трепетом и страхом ждала знакомства с братом Диналии. Оно состоялось за пару дней до её одиннадцатилетия и перевернуло жизнь. Высокий шатен с задорной улыбкой и великолепно сложённым телом, смотрел на смутившуюся девчушку с теплотой и интересом. Единственные выходные дни он потратил на то, чтобы пересечь всё королевство и приехать в интернат к сестре. Забрал девчушек и весь день провёл с ними, а вечером Эвелина, не сдерживая слёзы, наблюдала как Диналия прощается с братом. Отчаянно завидовала подруге, потому как она могла себе позволить обнять его, потребовать, чтобы писал и не забывал.
Вистар уехал, даже не подозревая о том, что маленькая девчушка влюбилась в него по уши, что стал он для Эвелины центром мира. Идеал мужчины, ведь для неё в Вистаре воплотилось то, о чём может мечтать любая девушка — он был красив как дитя Благостных Отца и Матери, храбр, смел, умён и одарён.
Вистар ещё два раза приезжал к сестре, закончил академию и провёл с Диналией и Эвелиной три самых чудеснейших дня, а потом уехал в другое королевство. Подруги знали, что его зачислили в команду, которая ведёт зачистку возле разломов, что он выискивает оставшихся в живых и именно он, как одарённый Благостным, светлым эфиром помогает пострадавшим вернуть разум, вытягивает из несчастных остатки эфира Бездны.
Вистар никогда не забывал о сестре и обещал забрать её после окончания интерната. В своих письмах спрашивал и об Эвелине, что безумно радовало девушку. Когда подругам исполнилось пятнадцать, они узнали о ранении Вистара.
В тот день посреди урока, наставница забрала Диналию, а когда Эвелина ворвалась в комнату в поисках подруги, узнала ужасающую новость — Вистар тяжело ранен и находится на лечении. Диналию, как близкую родственницу наставница интерната отвезла к брату, где и оставила, вернувшись обратно. А Эвелина сходила с ума от тревоги, не зная — насколько сильно ранен Вистар и есть ли угроза его жизни.
Письмо подруги вернуло Эвелину к жизни, она ведь после отъезда Диналии не могла ни пить, ни есть и даже ночами ей снились кошмары, от которых девушка просыпалась от собственного крика в холодном поту. Прочитав послание подруги, Эвелина узнала, что Вистар два месяца пролежал в госпитале и сестре не сообщали о его ранении, чтобы не тревожить. А вот когда мужчине стало лучше, когда он уже мог самостоятельно ходить, тогда к нему и привезли Диналию.
«Он так сильно хромает, что каждый раз у меня слёзы градом льются, — писала тогда подруга Эвелине. — Но он у меня сильный! Каждый день много занимается и целители говорят, что он скоро будет бегать быстрее прежнего. А ещё Вистар наконец купил дом, представляешь? Не поместье конечно, брат сказал, что потом купит больше, но мне очень нравится. Мы с ним вдвоём покупаем для нашего дома всякие безделушки и
Только через полтора месяца Вистар привёз Диналию обратно в интернат. Он не до конца восстановился, ещё сильно подволакивал ногу, и левая рука его не слушалась, но мужчина решительно рвался обратно на службу, что ещё больше подняло его в глазах восторженной Эвелины.
Пока Диналия после радостной встречи с подругой, побежала отчитываться перед директрисой, Эвелина сидела в парке рядом с молодым мужчиной на лавочке окружённой огромными кустами сирени. Сама не поняла — откуда решимость взялась, но смогла краснея и запинаясь признаться ему в своих чувствах.
Эвелина была уверена, что любовь её взаимна, ведь Вистар постоянно покупал подарки не только сестре, но и ей, всегда спрашивал о ней у Диналии в письмах. Поэтому сокрушённое покачивание головой и объяснение, что он относится к ней как к сестре было для влюблённой девушки концом света, концом её жизни. Сорвалась с лавочки и убежала, чтобы, спрятавшись за хозпостройкой, дать волю слезам, выплёскивая своё горе и боль безответной любви.
После того разговора жизнь Эвелины наполнилась беспросветной серостью. Презрительный взгляд матери и её слова, неоднократно слышанные в детстве: «Бледной молью уродилась в своего отца», признание Вистара о том, что видит в ней лишь младшую сестру, уверили девушку в никчёмности, неказистости и неприглядности.
Конечно Диналия сразу заметила, что с подругой что-то не так, как она сникла и потух её взгляд. Не устояв под натиском вопросов, Эвелина солгала, что за время её отъезда, встретила парня и влюбилась. Только вот он на чувства не ответил. А вот имя возлюбленного Эвелина не назвала, и даже когда Диналия демонстративно обижаясь, не разговаривала с ней, не открыла тайны.
Последний год в интернате начался, как и все предыдущие до этого, лишь с тем отличием, что Диналаия начала встречаться с парнем. Подруга была радостна и весела и порой делилась такими интимными подробностями своих встреч, что у Эвелины от смущения горели не только щёки, но и шея с ушами.
— Ничего, ничего, вот закончим интернат и поступим в академию, а там знаешь сколько парней? Вмиг забудешь своего коз…
— Дина! — обрывала оскорбления Эвелина, сразу вставая на защиту своего возлюбленного: — Ты же не знаешь его, и обзывать начинаешь. На самом деле он хороший. Это вот я не по нраву, я не подходящая и…
— Не ты, Линка, не ты! — негодовала Диналия, потом как обычно отмахивалась и продолжала строить радужные планы на их будущее:
— Ладно, не будем об этом. Так вот, поступим, и встретишь там обалденного, просто шикарного парня и он тебя обязательно полюбит!
Эвелина лишь грустно улыбалась и кивала, не смея возражать подруге. Она даже начала отчасти верить, что её жизнь может вскорости наладиться, не ожидая от судьбы очередного удара.
Девушки, как и все воспитанницы не только проживали в интернате и учились, но каждая из них была внесена в график дежурств. Помочь в теплице или в библиотеке разобрать книги, убрать на этажах… множество обязанностей ложилось на плечи учениц.
Эвелина и Диналия в один из вечеров должны были убрать после воспитанниц в столовой, помочь поварам помыть посуду и сделать заготовки на следующий день. Для девушек подобная работа была не в тягость, тем более добросердечные поварихи угощали помощниц чем-нибудь вкусным.