Егерь: назад в СССР 2

Рудин Алекс

Я моргнул, а когда открыл глаза — товарищи тормошили меня. Мы стояли на краю широкой улицы, мимо проносились машины и мопеды, ехали повозки, и индуса рядом не было.

Потом мне рассказали, что сеанс длился почти полчаса. В конце индус что-то сказал, а я повернулся и с закрытыми глазами пошёл в сторону гостиницы, где мы остановились. Они догнали меня возле оживлённой улицы, которую я собирался перейти, несмотря на множество машин.

Первым делом я достал из кармана сигарету. Посмотрел на неё и понял, что курить мне совершенно

не хочется. Я из упрямства сунул сигарету в рот, но вкус табака показался мне отвратительным. Словно жуёшь горькое сено.

И самое удивительное — я искренне не понимал, зачем мне нужно курить. Просто не видел в этом смысла, и всё. Я выбросил пачку в урну, и тут же забыл о ней.

— А потом? — спросил я.

Владимир Вениаминович засмеялся.

— А потом я отыскал этого индуса и на целых полтора месяца застрял в Дабре. Он обучил меня всему, чему мог научить и очень неплохо заработал на этом.

— И вы можете сделать так, чтобы человек бросил курить?

— Могу, — кивнул Владимир Вениаминович, — если человек об этом попросит.

Внезапно Арчи с громким лаем кинулся вперёд. Рони тоже залаял и кинулся за ним. Владимир Вениаминович вскинул ружьё и застыл с широко расставленными ногами, готовый к быстрому выстрелу.

Собаки лаяли под берегом Песенки, но утка не взлетала.

Что за чёрт?!

И вдруг я услышал сварливый старческий голос:

— Да что же вы скочете, ироды! Ведь уроните бабку! Прости господи, вот послал мне кару небесную! Да чьи вы собаки, откуда тута?

Глава 14

— Арчи, Рони! Ко мне! — громовым голосом окликнул собак Владимир Вениаминович.

Закинув ружья за спину, мы поспешили на голос.

Посередине реки по колено в воде стояла моя соседка Татьяна... как её?.. Семёновна, кажется. Вокруг неё, заливаясь лаем и поднимая тучи брызг, скакали Арчи и Рони.

Одной рукой Татьяна Семёновна придерживала подол широкой юбки. В другой держала палку с резиновым набалдашником. Палкой она норовила отпихнуть от себя собак. Собаки прыгали и уворачивались, принимая происходящее за весёлую игру.

— А ну, ко мне! — закричал Беглов. — Ко мне, мерзавцы, живо!

По тону хозяина собаки поняли, что он не шутит. Мигом выбрались на откос и, виляя хвостами, заюлили у его ног. Всем своим видом псы показывали, что не хотели ничего плохого. Ну, подумаешь — немного поиграли с хорошим человеком! Что здесь особенного?

Старушка, нащупывая палкой дорогу, медленно побрела к берегу.

— Баба Таня, погодите! — крикнул я. — Сейчас помогу!

Я быстро спустился с откоса и вошёл в воду, стараясь ступать на камни, чтобы вода не полилась через голенища.

— Давайте руку! Только осторожно, не торопитесь.

Крепко держа соседку за руку, я помог ей благополучно добраться до берега.

— Как напрыгнули, ироды! —

ворчала она. — Я и корзинку выронила. Хорошая корзинка была. Где её искать таперя?

— Её, наверное, течением отнесло, — сказал я. — Сейчас я поищу.

Цепляясь за пучки травы, мы с Татьяной Семёновной выбрались на высокий берег. В калошах старушки хлюпала вода. Подол юбки справа намок и прилипал к ногам.

— Простите, пожалуйста! — виновато сказал Владимир Вениаминович. — Вообще-то, у меня послушные собаки. Они просто играли.

— Играли оне! — ворчала баба Таня. — Игруны! А корзинка уплыла. И саму бабку чуть не уронили. Так и прыгают, чтоб вас!

Старушка погрозила собакам палкой. Собаки спрятались за ноги Владимира Вениаминовича и высовывали из-за его огромных сапог любопытные носы.

— Я компенсирую!

Владимир Вениаминович полез во внутренний карман куртки и достал оттуда бумажник.

— Сколько?

— Да не надо! Убери. Найду я корзинку себе, не последняя она, чай!

Цепко держась за мой рукав, баба Таня скинула калоши. Кряхтя, наклонилась и вылила из них воду. Затем бросила калоши на землю, выпрямилась со вздохом и чуть покачнулась. Я ощутил, как дрогнули её пальцы, крепче впиваясь в ткань моей рубашки.

— Баба Таня, вам плохо? — спросил я.

— Да ничего, — отозвалась она. — Сейчас пройдёт. В голову шибануло опять. Постоять надоть.

Через минуту старушка отпустила мою руку.

— Пойду. Корзинку если найдёте — так мне занеси, не забудь! Хорошая корзинка.

Баба Таня покрепче перехватила палку.

— Погодите, баба Таня! Куда вы? — растерянно сказал я.

— Домой, куда ж ещё! — ответила старушка. — Время к вечеру, пока доберусь — уже и стемнится.

— Мы вас на машине отвезём. У нас тут на базе машина. А вы опять к Трифону ходили?

— К какому Трифону? — спросила баба Таня. — Что ты опять выдумываш-то? Что за Трифон?

Я взглянул на Владимира Вениаминовича и прикусил язык. Ведь Трифон просил никому о нём не рассказывать. А я, получается, чуть не проболтался.

— Владимир Вениаминович, — сказал я. — Познакомьтесь — это моя соседка, Татьяна Семёновна. Вы отведёте её на базу? И пусть Рустам отвезёт её в Черёмуховку, если не сложно.

Владимир Вениаминович внимательно посмотрел на меня. Ну, всё. Сейчас начнёт расспрашивать!

— Конечно, отвезём, — спокойно сказал он. — Я попрошу Рустама. А по пути поищем корзинку — её наверняка прибило где-то к берегу. Вас когда ждать, Андрей Иванович?

— Я ненадолго, — уклончиво ответил я.

— Хорошо, — так же легко согласился Владимир Вениаминович.

Он взял бабу Таню под локоть, и они вместе медленно пошли вдоль берега Песенки к озеру. Собаки посмотрели на меня, словно раздумывая — не остаться ли? Но верность хозяину победила, и псы потрусили вслед уходящей паре.