Егерь: заповедник
Шрифт:
— А вы что сидите? — спрашивает он товарищей, презрительно глядя на них через мое плечо. — Нового друга себе нашли?
Потом резко поворачивается и выходит.
Я треплю Серко по голове.
— Молодец. Иди на место.
Пес снова ложится возле печки, накрыв нос лапой.
— Мы, наверное, тоже пойдем, — нерешительно говорит Лена.
При этом она почему-то смотрит не на меня, а на Веру.
Вера не отвечает ей. Лена поднимается и идет вслед за Глебом.
— Да, мы пойдем, — кивает Дима. — Спасибо
— Бывает, — улыбаюсь я.
Дима с Анютой тоже уходят, а Вера задерживается.
— Андрей, — тихо говорит она. — Я хотела спросить вас о Павле… Какой он?
— Хороший парень, — отвечаю я. — Надежный, веселый. Он вам понравился?
Вера неопределенно пожимает плечами и опускает голову.
— А он тоже живет в Черемуховке?
— Да.
— А сюда он приехать не собирался?
Она спрашивает это совсем тихо.
— Не знаю, — улыбаюсь я.
— Тогда… может быть, вы передадите ему мой номер телефона в Ленинграде? Вот, я записала.
Вера протягивает мне смятую бумажку.
— Конечно, передам, — киваю я, убирая бумажку в карман.
— Мы, наверное, все же задержимся на озере, — говорит Вера. — Глеб из принципа не уйдет отсюда.
— Он вам не нравится? — спрашиваю я.
— Нет.
Вера смешно морщит нос, но отвечает решительно.
— Он ухаживает за мной, и за Леной тоже. Представляете?
— Да, — киваю я. — Знаете, вам необязательно водить с ним дружбу.
— Знаю, — говорит Вера. — Просто мы учимся вместе. Глеб — староста группы.
— Случается.
Чтобы скрыть усмешку, я начинаю убирать со стола.
— Я пойду, — говорит Вера. — Спасибо вам, Андрей!
Я вместе с ней выхожу на крыльцо. Туристы уже собрались и ждут только Веру. Глеб демонстративно барабанит пальцами по грифу гитары, показывая свое нетерпение. Дима помогает Вере надеть рюкзак.
Они идут вдоль берега, к тому месту, откуда их вчера выгнал дождь. Я гляжу им вслед, а когда туристы скрываются за поворотом, свищу собакам.
— Идите гулять, псы!
Псы радостно рвутся на волю и со всех ног уносятся в лес. А я иду проверить лодку, которую спускал на воду Глеб.
Лодка наполовину вытащена на причал. Корма низко сидит в воде.
Я вытаскиваю ее до конца — одной рукой это делать неудобно. Но я перекидываю цепь через плечо и наваливаюсь на нее телом.
Лодка выползает из воды.
Я берусь за борт и переворачиваю ее. Смола с плоского днища содрана, из-под нее виднеются доски.
Все же, придется смолить лодку заново.
* * *
Охотники приехали под вечер.
К этому времени я уже успел заново ошкурить наждачной бумагой поврежденное дно лодки. Накрыл ее брезентом от возможного
После обеда поднялся небольшой ветер. Он разогнал облака, и из-за них выглянуло чистое небо. Даже солнце пару раз появлялось и исчезало.
Похоже, синоптики не ошиблись — на открытие охоты будет хорошая погода. Как и полагается на любой важный праздник.
* * *
Старый «ПАЗик», скрипя подвеской, съезжает с дороги. Подкатывает к навесу и останавливается возле моей машины.
Охотники высыпают наружу. Они весело переговариваются, тащат ружья и рюкзаки, набитые припасами, разминают затекшие за время долгой поездки ноги.
Их восемнадцать человек — куда больше, чем может вместить база.
Похоже, Тимофеев отправил ко мне всех желающих, не считая.
Я иду к ним.
Один из охотников узнает меня и с улыбкой идет навстречу. Я тоже помню его — Болотников, кажется, из Репино. Как его зовут?
Иван, вспоминаю я. А вот отчество вылетело из головы напрочь.
Зато я прекрасно помню, как он хотел забрать собак, когда они остались бесприютными после прежнего егеря. И ладно бы, собаки были нужны Болотникову для охоты. Нет, он их на шапки собирался пустить!
Любопытный Бойкий тоже подбегает к Болотникову. Обнюхивает его высокие сапоги, доверчиво тычется мордой в ладонь. Болотников треплет пса по холке и вдруг хватает за загривок, как будто проверяет густоту меха.
Меня захлестывает бешенство. Ладно, пес — он знать ничего не знает о человеческой подлости. Но я-то прекрасно понимаю, что за человек этот Болотников.
И чего это он вдруг приехал ко мне на охоту? Мало у охотничьего общества других баз?
— Здравствуйте, Андрей Иванович, — льстиво улыбается Болотников, показывая мелкие зубы. — А мы к вам на охоту, по старой памяти.
— По старой памяти? — не понимаю я.
— Ну, да. Я же сюда к Жмыхину каждую осень приезжал, забыли?
Жмыхин — это фамилия прежнего егеря. Он попался на продаже оружия, которое нашел в лесном немецком схроне после войны. Ну, и загремел надолго.
Жмыхин и меня пытался подставить — подбросил мне в дом гранату, чтобы отвести подозрение от себя. Гнилой был человек, нехороший.
И друзья у него немногим лучше.
— Да, теперь я вспомнил, — киваю я.
— Вы собачек-то продать не надумали? — спрашивает Болотников.
— Нет.
Я говорю это так резко, что Болотников пятится.
А я делаю шаг к нему.
— Напомните, как ваше имя-отчество?
— Иван Николаевич, — кося глазами, бормочет Болотников.
— Запомните, Иван Николаевич, мои собаки не продаются.