Его большой день
Шрифт:
Когда Йожо напрактиковался в «ловле» морзянки, Никита начал учить его обращаться с телеграфным ключом.
— Мягко, кончиками пальцев отбивай знаки, — объяснял он ему.
Пока Йожо корпел над передатчиком, Никита напевал. Вообще он был самым веселым жителем командирской землянки.
Чаще всего он пел о Чапаеве:
Гулял по Уралу Чапаев-герой, он соколом рвался с полками на бой. Вперед— Хорошая песня, — похвалил Йожо. Песня в самом деле ему понравилась. Он перестал выстукивать морзянку и прислушался к мелодии.
— Нравится тебе?.. Чапаев был настоящий герой.
— Научи и нас ее петь, — попросил Йожо.
Мальчишки выучили песню и пели ее, увлекая всех жителей землянки.
Отмороженная нога заживала очень медленно и сильно болела. Потом вокруг раны напало чесаться.
— Чешется — значит, заживает, — говорил Вртиак. — Это хороший признак.
А тем временем Йожо изучил все устройство передатчика, и Никита разрешил ему самостоятельно передавать и принимать сообщения.
Но чем больше интересовался Йожо передатчиком, тем чаще Габо смотрел на него исподлобья.
Он завидовал своему другу, удостоенному такой чести. И ему тоже хотелось бы «поиграть» с морзянкой, но Никита никогда ему не предлагал.
Когда они сидели однажды вместе в углу на парах, у Габо вырвалось:
— Все тебе удается… Даже отмороженная нога и та принесла тебе счастье.
Йожо удивленно посмотрел сначала на приятеля, потом на ногу, обмотанную большим ярким куском фланелевой рубахи. Ну и счастье!
— С чего ты взял?
— Еще спрашиваешь!.. Никита тебе все объяснял, а меня никогда не звал.
— А меня он разве звал? — засмеялся Йожо. — Я сам стал присматриваться.
— Но на меня он даже внимания не обращает, — преувеличивал Габриель, упорно выковыривая какой-то палочкой мох из щелей на стене сруба.
— Не болтай! Вот увидишь, как он будет смеяться, когда я ему расскажу об этом. Смех, да и только!
И Никита действительно весело рассмеялся:
— Ну и ну, вы что, рехнулись, ребята? Этого еще не хватало!
Габо покраснел до самых корней волос.
Он и стыдился и радовался.
— С Йозефом я занимался, потому что ему было скучно. Нога болела, ну, чтобы он отвлекся от боли, я и научил его морзянке. Даже дым он не так чувствовал, когда занимался. Вот и все…
— Но если Габо хочет… — стал просить Йожо за друга.
— Конечно!.. Если хочет, пожалуйста.
С тех пор и Габриель почувствовал себя счастливым, он уже не испытывал обиды, уже не считал, что его оттолкнули. И ему разрешили притрагиваться к радиолампе, которая волшебно светилась.
Зима
Над извилистой лентой Вага по утрам держалась густая пелена тумана, который днем поднимался вверх и таял в воздухе.
Йожо стал снова ходить. Наконец кончились эти долгие, тоскливые дни.
Но отмороженную ногу надо было поберечь. Поэтому командир запретил ему принимать участие в вылазках и приставил к Никите помощником.
— Ноты он мне, что ли, перед носом держать будет? — смеялся Никита Владимирович.
— Нечего смеяться. Может быть, то, чему он возле тебя научится, потом ему в жизни пригодится, — сказал Шимак.
И Йожо сидел возле Никиты, наблюдая за каждым его движением. По малейшему изменению в его лице он мог догадаться о содержании принятого сообщения.
Однажды отряд спустился в долину, чтобы нанести очередной удар по вражеским частям.
Никита с Йожо сидели в землянке при открытых дверях. Солнышко на дворе боролось с исчезающим снегом.
Никита был в черных наушниках. Двумя пальцами левой руки он поворачивал черные ручки на аппарате. И вдруг пальцы замерли, словно окаменев. Лицо расплылось в улыбке, а губы под черными усами зашевелились.
— Пиши!.. Пиши, братец! — схватил он Йожо свободной рукой за локоть. И стал диктовать сообщение: — «Говорит Сергей… Говорит Сергей… Наступление от Микулаша началось. Подготовиться! Подготовиться!.. Говорит Сергей…»
Никита сорвал наушники с головы. Вскочил, крепко обхватил своего помощника руками и сильно встряхнул.
— Слышишь, парень! Перешли в наступление… Теперь они уже близко! Скоро мы услышим голос наших «катюш». Может, завтра, а может, еще и сегодня.
Сообщение вселило бодрость в бойцов отряда, вернувшихся из долины.
— Скоро мы спустимся в наше село и в другие села и города, — радовались партизаны.
Теперь настал их час. Их долг — помогать наступающей армии, сделать для врага невозможным спокойный и планомерный отход. Отряду предстояло нанести врагу последний, решительный удар.
В тот же вечер в командирской землянке собрался штаб отряда.
— Надо быть готовыми. Так сказал Сергей, — начал командир военный совет.
— Надо, надо… — поддержали его все.
— Мост у них перед носом взорвем. — У Хорвата уже был план; ночи напролет он думал, что и как сделать. Мост — единственный путь к отступлению. — Пока они сумеют навести переправу — если вообще сумеют, — красноармейцы будут уже здесь.
Стальной мост через реку был важным объектом. Враг несомненно использует его при отступлении. Если мост взорвут, отступление на время приостановится.