Его большой день
Шрифт:
— Входите же, — приглашает меня дядя Богдан, видя, что я не трогаюсь с места. Он довольно улыбается. Ему, конечно, льстит мое удивление. — А вот в той комнате вы жить будете. — И он показывает мне другую дверь.
И там есть на что посмотреть. На стенах висят коллекции насекомых — жуков и бабочек. Жучки — от крохотного, с булавочную
Ну как оторваться от этого охотничьего музея? А хозяин терпеливо ждет, когда я все рассмотрю, попыхивает трубочкой да иногда двумя-тремя словами что-нибудь поясняет. Я достал толстую записную книжку. Дядя Богдан прищурился и сказал:
— Предупреждаю: будете записывать — не извольте путать охотничьи выражения! Если я скажу, что у лисы правило, так не вздумайте написать, что у нее хвост! И подстреленное животное «красит», а не истекает кровью!..
Он предупредил меня, что по-охотничьи олени и косули — «благородная дичь»; дикие кабаны — «черная дичь»; что у хищников не зубы, а «оружие»; тетерев — косач, и не хвост у него, а «веер»; у горного тетерева — «лира»; что охотник стреляет оленю не в бок, а в лопатку. И еще много кое-чего сказал он мне.
Я дал слово писать только так, как он говорит, а не по-своему…
Вот так я и познакомился с дядей Богданом.
А потом моя записная книжка постепенно заполнилась необыкновенными охотничьими историями.
В хорошую погоду дядя Богдан брал ружье, перекидывал свою неразлучную кожаную сумку через плечо, и мы уходили в лес — каждый раз в другие места. Там, в глухомани, где лишь тихо шелестели вершины елей и сосен, дядя Богдан садился, открывал свою сумку, доставал оттуда какую-нибудь закуску и прежде всего угощал меня, приговаривая:
— Ешьте, ешьте! В лесу аппетит вдвойне разыгрывается!
Вместе со съестными припасами дядя Богдан как бы извлекал из сумки свои воспоминания.
Мы сидели дома только в ненастье, когда в долине стоял туман. Дядя Богдан приводил меня в комнату с трофеями, растапливал печку — в сырую погоду у него разыгрывался ревматизм — и принимался рассказывать.
Но сейчас я представляю слово ему самому.
Итак, слушайте!
2. Необыкновенная подруга
— Золотой души человек была наша бабушка, — так начал дядя Богдан свой первый рассказ.
Но, должно быть, очень уж у меня было удивленное лицо, и он тут же поспешил объяснить, что общего у его бабушки с охотничьими рассказами.
— Расскажу-ка я вам сперва два случая из своего детства. Тогда вы поймете, как я с малых лет любил животных. Только чуточку терпения наберитесь!
Я понятия не имел, как интересны будут эти истории, и был слегка разочарован. Но
— Так вот, золотой души человек была наша бабушка, — начал он снова. — Я только и думал, как бы улизнуть в ее низенькую избушку, что стояла под горой.
Как-то летом — было мне тогда годочков пять или шесть — вздумалось мне слишком рано выкупаться, я простудился и слег, так что бабушку очень долго не видел. Выздоровел наконец и первым делом, конечно, к ней в гости. Обрадовалась мне бабушка, встретила с распростертыми объятиями.
«Вот и хорошо, Богданко, что ты пришел! Смотри, какую подружку я завела!»
Гляжу во все глаза, но в комнате вроде нет никого.
«Бабушка, да где же она?» — спрашиваю.
«Не видишь, что ли?» — и пальцем показывает. А на подоконнике — бабочка-красавица, да какая! Сидит на куске сахара и только иногда чуть-чуть крылышками поводит.
Крылышки — глаз не оторвешь! Бархатистые, темные-темные, почти черные, с золотистой каемкой… Ну, словом, загляденье!
«Из березняка прилетела, вон откуда!» — говорит бабушка. Лесная опушка в окно была видна.
«А что она на сахаре делает?» — спрашиваю.
«Сахар сладкий, вот она и лакомится», — негромко рассмеялась бабушка, и по всему ее лицу морщинки разбежались.
Полакомилась бабочка и давай по комнате порхать. Сперва на шкаф села, потом на стол перед бабушкой. Расправила крылышки, будто бабушку потешить хочет, а они всеми цветами так и переливаются. Бабушка сидит, глаз с красавицы не сводит.
Бабочка посидела, взмахнула крылышками, покружилась еще по комнате и вон вылетела. Бабушка посмотрела вслед и ласково так улыбнулась.
«Завтра об эту же пору опять прилетит», — сказала она и спрятала сахар на полочку.
На другой день я места себе не находил. Послала меня мать после обеда в лес за шишками, а я вместо того сбежал к бабушке.
Вот и время назначенное. Выложила бабушка сахар на подоконник, несколько капель воды капнула. И стали мы ждать.
«Бабушка, а бабушка, может, она не прилетит?» — усомнился я: очень уж мне не терпелось, просто усидеть не мог.
«Вот увидишь, Богданко, прилетит, она каждый день летает», — так уверенно сказала бабушка, что я перестал сомневаться.
И вправду прилетела бабочка!
Опустилась на полочку, потом на занавеску и вот уже сахар сосет.
Бабушка ко мне подсела, по головке погладила. А сама все на бабочку смотрит…
Так мы каждый день поджидали. Бабочка с золотистой каемкой на крылышках стала и моей подружкой.
До поздней осени всегда в один и тот же час она прилетала.
Потом началось ненастье, с гор холодный ветер подул.
И однажды, в дождливый день, мы напрасно бабочку ждали. Не прилетела наша подружка. Бабушка тяжело вздыхала, я чуть не плакал.