Его девственница
Шрифт:
– Развлечь тебя? Как?
Она показывает книгу компьютерного программирования.
– Ты бы хотела послушать о моем дурацком письменном задании?
Луна смотрит на меня как на идиотку.
– Хм… а ты бы хотела послушать о моем классе программирования? Потому что я читаю это всего час, а мои глаза уже слезятся. Поверь мне, чтение этого учебника лучше любого снотворного. Так что отвлеки меня своим дебильным письменным заданием.
Аргх. Последнее, чего я хочу, так это признаться Луне, что тема моего задания – это тема,
Ну, почти ничего.
Полагаю, у меня есть небольшой опыт работы с похотью, не так ли? Фантазии о том, как профессор Райан ласкает меня своими пальцами между моих ног, все еще свежи в моем сознании.
– Неее, это скучно, - говорю небрежно. Сидя на кровати, я пытаюсь придумать другую тему, чтобы поговорить о чем-то другом, пока глажу ладонью свое покрывало. Мое розовое одеяло, которое я привезла с собой, слишком детское. Мне определенно нужно заменить его чем-то более взрослым. В принципе, как и все другое: гардероб, музыку, даже язык. Мне повезло, что именно Луна стала моей соседкой по комнате, потому что я почти уверена, что кто-то другой считал бы меня деревенщиной из слишком маленького городка, слишком скрытной, и определенно слишком заурядной с моими длинными платьями и глупым розовым покрывалом и отсутствием знаний в поп-музыке.
– Хорошо. Просто помни, что ты сама сказала это. Ты сейчас поймешь, что значит скучно. Зачитаю тебе часть учебника по программированию.
Я не могу не засмеяться, складывая руки в знак протеста.
– Нет, нет, не надо!
– Извини, но я не могу остановиться! – восклицает Луна. – Думала, писать скучнее, чем программировать? Ты должна познать, что скучно на самом деле!
Я хихикаю, когда она начинает зачитывать кучу формул со случайной страницы в своей книге.
Потом она останавливается.
– Боже мой, я засну, читая это, даже вслух. В защиту своего класса скажу, что у нас много практики. Но этот учебник полон теоретического дерьма.
– Ладно, хватит. Я больше не хочу твоих мучений.
– Хорошо, - заявляет Луна, закрывая книгу. – Теперь, вперед. Рассказывай, что это за задание, от которого ты отказываешься?
– Я не откатываюсь!
Она наклоняет голову к плечу и бросает на меня скептический взгляд.
– Ты чертовски тянешь время. Но я не буду спорить с тобой об этом, потому что знаю, что ты просто пытаешься избежать разговора. Просто расскажи уже. Что это за письменное задание такое, что ты так его ненавидишь?
Я закатываю глаза.
– Мы должны написать об одном из семи смертных грехов.
– Как жадность и прочее дерьмо? – Луна тянется и берет пластиковый контейнер, стоящий рядом с ее кроватью, в котором лежит миллион разных закусок. Она берет пакетик конфет и бросает его на кровать, затем достает конфету, обернутую в цветную фольгу, и кидает ее через всю комнату в меня. Она отскакивает от моей ноги и падает на пол.
– Или чревоугодие, - говорю я
– Чревоугодие, точно! – восклицает она, смеясь. – Я могла бы подкинуть тебе парочку идей на счет этого.
– Парочку? Я могла бы смоделировать характер персонажа с тебя.
– Это точно, - отвечает она. – Подумай об этом, если ты не напишешь обо мне историю до конца семестра, я чертовски обижусь.
– Может быть, я напишу сцену убийства, - я сама невозмутимость.
– Отлично, я могла бы быть убийцей.
– Скорее жертвой.
– Только если я умру гротескно, - настаивает она. – Обещай, что моя смерть будет ужасной, и я буду главным персонажем в истории.
– Ты в центре внимания? Отвратительно.
Она опять кидает конфету в меня, затем шуршит в пакете и разворачивает еще одну.
– Тебе нужно поставить конфетную вазу на стол, одну из тех маленьких стеклянных чашечек, какие есть у бабушек дома, - предлагаю я.
– Имеешь в виду, вместо вазы презервативов, которую моя мама пыталась заставить нас поставить в нашей комнате?
Я хихикаю, и мой смех звучит как хрюканье. – Твоя мама очень… увлечена безопасностью.
Луна смеется.
– Это один из способов.
– Способов чего?
– Способов сказать, что она совсем уже чокнулась.
– Что ты все-таки сделала с теми презервативами, которые она оставила у нас?
– О, я их все использовала, - и хотя Луна говорит это с невозмутимым выражением лица, даже я не настолько наивна, чтобы подумать, что это возможно. Ее мать принесла достаточно презервативов для того, чтобы все общежитие оставалось защищенным в течение года. – Шучу. Я отвезла их в студенческий центр здоровья.
– Облом, - саркастично говорю я.
Луна приподнимает брови. – Облом? Моя маленькая мисс Хорошая девочка хотела, чтобы я припрятала их для нее?
Несмотря на то, что она улыбается и явно дразнит меня, я начинаю ненавидеть все это "Хорошая девочка". У меня никогда не было выбора быть кем-то, кроме хорошей девочки, и я не уверена, что это то, кем я хочу быть на самом деле.
– Я подумала, что на улице еще довольно тепло. Мы могли бы наполнить их водой и бросать из окна общежития на ничего не подозревающих студентов, - шучу я.
Луна смеется.
– Например, на этих сучек в коридоре, - говорит она.
– Ты читаешь мои мысли.
– Маленькая мисс Хорошая девочка оказывается маленькая мисс Зло.
Если бы она знала, насколько я злая на самом деле.
Страсть к мистеру Гейбу, человеку, которого мой отец называл распутником на протяжении многих лет, это, наверное, вершина злодейства – по крайней мере, по словам моего отца.
Может даже по мнению многих людей. Даже университет имеет правила о профессорско-студенческих отношениях. На это есть своя причина, и поэтому, это противоречит морали многих людей.