Его девственница
Шрифт:
Думаю, Нейт не поверил, но он ничего не сказал.
Я буду обвинять писательство в своем дурацком поведении, когда снова увижусь с ними. Но если бы я пошел на бранч, Нейт захотел бы разузнать обо всем, что я пишу. Он взглянул бы на мое лицо и сразу понял, что это не имеет ничего общего с писательством.
Но он не должен узнать о том, что произошло со мной и Пьюрити. Никто не должен.
21
Пьюрити
По
Если я так чувствую себя, когда кто-то доставляет мне удовольствие, даже не вставляя в меня пальцы, то я не представляю, что будет во время секса. Думаю, моя голова, скорее всего, взорвется.
Одной из причин, почему я не часто мастурбировала, является то, что я не ощущала такого желания, которое я чувствую с тех пор, как мистер Гейб вернулся в мою жизнь. Мой отец вечно кричал о сексе в рекламе и СМИ, о том, что соблазн прямо-таки суют нам в лица каждый раз, когда мы обращаем внимание на телевизор, но я никогда не замечала этого ранее. До мистера Гейба я не знала соблазна, не более чем несколько раз я чувствовала покалывание между ног и прикасалась к себе ночью, чтобы утолить желание.
Но сейчас…
Я начинаю понимать значение слова «искушение». Своей кожей я все еще чувствую прикосновения мистера Гейба. Мой зад все еще пульсирует там, где он отшлепал меня. Я иду по кампусу с его липкой спермой между ног.
Мне следует чувствовать себя грязной.
Ведь меня учили, что секс до свадьбы – это неправильно. Меня учили, что я не должна даже за руки держаться с мальчиком, пока не выйду за него замуж, не говоря уже о том… что мы сделали с мистером Гейбом.
Я должна чувствовать себя грязной после того, как нагнулась над его столом. Должна чувствовать себя использованной после того, как лежала на его коленях, позволяя ему шлепать себя и скользить пальцами между моих ног. Должна чувствовать себя оскверненной после того, как он, гладя свой член, кончил на меня.
Только вот это не так.
Я совершенно не чувствую себя грязной. Вместе этого, я чувствую себя так, словно у меня есть сладкий маленький секрет, о котором больше никто не знает. Чувствую, что стала взрослой, будто прошла обряд посвящения.
Я парю по воздуху.
По крайней мере, до звонка мобильного телефона.
– Это уже третий раз, когда мой звонок чуть ли не отправляется на голосовую почту, - мой отец отчитывает меня, до того как поздороваться.
– Всю неделю я была на занятиях.
Его голос – эквивалент булавки, прокалывающей воздушный шарик. Мое хорошее настроение мгновенно сдувается. Я напоминаю себе, что все могло бы быть хуже;
Это подсознательный поток страха, который бежит на заднем плане у всего, что я делаю. Я постоянно боюсь того, что он решит проверить меня.
Я даже не хочу думать о том, что бы он сделал, увидев меня в одежде, которая сейчас на мне, или если бы он узнал о том, что я делала с мистером Гейбом.
– Ты ходила в церковь? – резко спрашивает он.
Тебе тоже привет, папа. У меня все хорошо, занятия в колледже сложные, но я многому учусь. Спасибо, что спросил.
– У меня еще не было времени найти церковь.
Это моя жалкая попытка противостоять ему. Что я действительно хочу сказать ему, так это то, что я вообще не хочу следовать этим его церковным «предложениям». Но я не делаю даже маленькой попытки постоять за себя.
– Я звонил в одну из церквей из того списка, что дал тебе, и предупредил пастора, чтобы он ожидал тебя в воскресенье.
Я сержусь на него за его наглость и его, даже издалека, настойчивый контроль.
– Ты можешь просто сказать мне, где…
– Не желаю ничего слышать, Пьюрити, - орет он. – Ты будешь там в воскресенье. Я напишу тебе адрес церкви; надеюсь, что ты найдешь там друзей. Подходящих друзей, а не твою соседку по комнате.
– На самом деле, она хорошая…
– Достаточно, - обрывает он. – Мне нужно идти.
На заднем плане я слышу знакомый голос.
– Это Джастин? – мой желудок тут же скручивает в узлы. Зачем ему видеться с Джастином? Если он пытается заключить какое-то соглашение между мной и Джастином, или отправит Джастина сюда, чтобы тот навестил меня – это будет даже хуже, чем моя фальшивая помолвка с этим мужчиной.
– Конечно, нет.
– Я слышу его голос.
Зачем он отрицает это, если он ничего не планирует? Меня сейчас вырвет.
– Почему Джастин там, пока ты говоришь со мной о…
Мой отец снова перебивает меня.
– Это церковный бизнес. Позаботься о том, чтобы быть там в воскресенье. Я напишу тебе адрес церкви.
Он вешает трубку.
Трудно представить, что всего несколько минут назад я чувствовала себя хорошо, потому что сейчас я определенно себя так не чувствую. На самом деле, мне плохо. Я открываю дверь в комнату.
Мысленно я ругаю себя за то, что не постояла за себя перед отцом. Как так получилось, что я могу наклониться над столом мистера Гейба, и, даже не вздрогнув, снять с себя трусики, но не могу послать своего отца в ад? Почему я не могу придумать, как сказать ему, что я не хочу ходить в церковь, которую он выбрал для меня, что не буду носить ту одежду, которую он хочет видеть на мне, и что я точно не выйду замуж за мужчину, за которого, как он решил, я должна выйти?
Я могу надеть юбку для мистера Гейба, но я не могу сказать отцу, что я взрослый человек, который не нуждается в его участии в моей жизни.