Его девственница
Шрифт:
Когда я сказал ей, что везу ее в аэропорт, и мы летим в Вермонт, ее лицо озарилось чистой и неподдельной радостью. Это было что-то настолько простое – недорогой рейс и пару ночей в отеле, ничего экстравагантного, что я даже не ожидал от нее такой реакции. Черт, я сам не ожидал, что это вызовет во мне такое же чувство радости, как и у нее.
Само собой, все это было для меня неожиданностью.
Я-то думал, что утолю свой голод, подурачусь с ней, и все. И совершенно не ожидал, что захочу, чтобы она осталась на выходные,
Пока мы прогуливаемся по улице после того, как выходим из кареты, она продолжает держать меня за руку, в изумлении глядя с широко раскрытыми глазами на огни. То, что ей нравится все, на что она смотрит, делает ее лучшей девушкой в мире.
– Еще раз спасибо тебе за все это, - говорит она. Я притягиваю ее к себе, и она приподнимает лицо вверх: ее щечки и нос порозовели от холода. – Я серьезно.
Я целую кончик ее носа, а мое проклятое сердце колотится.
– Ты ведь знаешь, что не должна благодарить меня.
Я не говорю ей, что эта поездка значит для меня ровно столько же, сколько и для нее. Мысль провести День Благодарения без нее разочаровывала.
Ее радость захватывает дух. Это делает меня счастливым.
В глубине души, однако, я понимаю, что это чувство удовлетворенности является проблемой. Мы играем с огнем, скрываясь в моем доме и отправляясь в Вермонт, надеясь, что нас никто не поймает.
Это слишком прекрасно, а то, что слишком прекрасно, не длится долго.
Она переворачивается на постели и трет глаза.
– Как давно ты проснулся?
– Чересчур давно.
– Ты закончил свой роман?
– Как ты узнала, что я пишу?
– Я знаю, что тебе кажется, будто ты действительно скрытный, но я просыпалась ночью и видела, как ты печатал на своем ноутбуке. Так что, если у тебя нет привычки играть в онлайн-покер или болтать с другими женщинами, я просто предположила, что ты пишешь новую книгу.
Я приподнимаю брови.
– Возможно, у меня есть пристрастие к шахматам.
Она садится прямо и сужает глаза.
– Откуда ты знаешь, что я играю в шахматы?
– Маленькая птичка напела мне.
– Мой отец?
Я смеюсь.
– Нет.
Озарение появляется на ее лице.
– Берт? Откуда ты знаешь Берта? Подожди… Ты шпионил за мной?
Я поднимаю брови.
– Ты ведь понимаешь, что Берт – часть студенческого городка? Он играет в шахматы на этой скамейке уже лет двадцать.
– Я не знала, что ты умеешь играть.
– Я плохо играю, - говорю я ей. – В отличие от некоторых в этой комнате.
Она смеется и закатывает глаза.
– У меня было много практики игры в шахматы. Это была одна из немногих игр, одобряемых моим отцом.
– Берт был достаточно впечатлен тобой, чтобы упомянуть об этом.
Она бросает на меня ехидный взгляд.
–
Я фыркаю.
– Мои шахматные способности оставляют желать лучшего. Берт просто терпит меня.
– Вообще, я не очень люблю шахматы, - признается она. – Но мне нравятся Берт и Бенсон. И что еще интереснее, ты пытаешься отвлечь меня от вопроса о твоей книге… или о других женщинах.
Я смеюсь и притягиваю ее к себе.
– Ты меня настолько занимаешь, что мне не нужно гоняться за другими женщинами, сладкая.
Она медленно ведет ладонью по моей груди и животу, ее прикосновения медленные и приятные. Как и обычно, когда она начинает прикасаться ко мне, мой член сразу же твердеет в ответ на ее поглаживания. Рукой она обхватывает мой член.
– Занимаю? – спрашивает она. – Не могу представить, каким образом я могу занимать тебя.
– Позорище. У такой умной девушки, как ты, должно быть развитое воображение.
Она смеется.
– У меня было много практики использования своего воображения, - говорит она, пока рукой слегка скользит по моему члену, а ее пальцы подхватывает каплю спермы, которая образовалась на головке. Она уже настолько уверена в своих навыках, когда дело доходит до всего, что касается моего члена.
– Так ты расскажешь мне о своей книге?
– Думаешь, это честно – задавать мне такой вопрос, когда ты держишь в руке мой член?
Она улыбается.
– У меня очень продуманная стратегия, - говорит она, поглаживая меня для того, чтобы подчеркнуть свою мысль.
– Ну, в эту игру могут играть двое, - я опускаю пальцы между ее ног. – Ты уже такая мокрая для меня. Ты всегда чертовски влажная для меня, не так ли?
– Ничего не могу поделать с собой, - шепчет она.
– Ты очень хороша в том, что делаешь, - замечаю я, пока она продолжает двигать рукой вверх и вниз по моему члену.
– У меня много практики.
– Может быть, пришло время для другого урока.
– Не думаю, что мне еще есть чему поучиться.
Я смеюсь, перекатываясь на спину и прижимая ее к себе.
– Не слишком-ли высокомерно? Всегда есть чему поучиться, маленькая девочка. Теперь развернись и оседлай мое лицо.
– С удовольствием, - говорит она радостным голосом, пока поворачивается спиной ко мне и опускает свою киску к моим губам. Она обхватывает рукой основание моего члена и направляет его в свой теплый рот. Она вбирает меня глубже и быстрее водит рукой вверх-вниз по стволу, удерживая меня во рту.
Я ласкаю каждый дюйм ее киски своим языком, облизывая и посасывая, наслаждаясь тем, как она стонет с моим членом во рту, пока раскачивается на моем лице. Она стала такой жадной штучкой, требовательной и ненасытной, что это почти заставляет меня почувствовать себя плохо из-за того, что я превратил ее практически в нимфоманку.