Его искали, а он нашелся

Kadavra Avada

Несколько секунд на осознание подтекста, после чего я аж вскочил на ноги и с трудом сдержал нецензурный комментарий. Вот просто очень с большим трудом удержал, заодно порадовавшись, что Ганс пока не смог понять сказанного, а то он бы даже матом гнуть не начал, а пробил с ноги сразу же.

– Лосий, бл*дь!
– Аж зарычал, причем по-человечески, а не с добавлением планарной силы.
– Я тебя сейчас, павлин ты расфуфыренный, ухерачу ногой по лбу!

Взгляд ко взгляду и, к моему удивлению, Лосий этот взгляд удержал без малейшего труда.

– Ты что, гаденыш, думал, будто я тебя и твою

боль брошу воевать в одиночку, а сам попрусь по своему основному, бл*дь его нах*й, квесту?
– Рычания в голос подбавляло все сильнее и сильнее, а я уже начал всерьез беситься, понимая, что оказался прав в своем предположении.
– Ты... да ты! Да ты! Так, я пойду, найду бухла, вернусь с ним и только тогда тебя выматерю, герой-одиночка, е*ать-колотить.

– Тин, я...
– Все же не удерживая взгляд пробует он прервать мой монолог.

– А ты сейчас объяснишь свои слова Гансу!
– Мстительно добавляю, заставляя парня перевести взгляд на мрачного следопыта, до которого тоже дошла суть всей ситуации.

После той разгромной, причем для всех сторон конфликта, победы Меларета над Сорцем, в ходе которой благородный дом Астериум потерял львиную долю людей, носителей крови и земель, они пытались добиться от Короля справедливости. Даже не возвращения наделов или компенсации трат, а просто ответа на заданные вопросы. Закончилось все это таинственным нападением разбойников, в ходе которого мать Лосия и часть верных слуг, как раз возвращающаяся из столицы после попыток разузнать побольше, таинственно исчезли навсегда.

Астериумы не были дураками, в чем я успел убедиться на своем опыте и они понимали, что неспроста хорошо слаженный отряд разбойников сумел так удачно выйти на нужный караван. Понимали и то, что дальше искать бесполезно, если они еще желали сохранить кровь и имя Дома в истории, а не позволить всему роду угаснуть. Лосий тоже это понимал.

А еще понимал, что если он все же сумеет узнать имена, или хотя бы более-менее пригодные к распознанию приметы тех, кто за исчезновением Вилии Астериум стоял, то сдерживаться не сможет, не станет и не пожелает. Понимал, что его тогда никакой долг, никакое данное мне слово и разделенная со мною ноша, тот самый основной квест, не смогут его удержать. Что он наплюет на мои возможные приказы и запреты, после чего пойдет вершить суд, раз уж Корона этот суд им всем дать отказалась.

Вы поняли?

Эта скотина посчитала, будто я потребую от него заткнуть хавальник и продолжать пахать во имя моих амбиций и обязательств, потому что мы тут мир меняем, а не за давно мертвую тетку мстим! Я, конечно, показал себя увлекающейся личностью, да и бросать свои цели не собирался, но он же реально посчитал, будто я его послал бы. Это вызывало даже не злость, а какую-то почти детскую обиду. В общем, правильно я ушел, дав Гансу высказаться за нас двоих. А там еще и Тария прибавит, а Гестия будет осуждающе смотреть, что в ее исполнении работает не хуже добротных таких тумаков.

Пи*дец!

А ведь он действительно имел повод так думать, особенно в начале наших приключений, еще до Каменной.

Выпивку я добыл в небольшой винной лавке, где закупались немногочисленные обеспеченные личности столь бедного района - то есть, почти поголовно криминалитет.

Добирался через Тень с использованием эвакуатора, чтобы быстрее. Нацепил на себя украденную тень, изменил Созиданием перехваченную внешность еще сильнее, после чего тупо зашел в лавочку, бросил на стол горсть серебра, схватил несколько бутылок и ушел, пока шокированный продавец не начал мне заявлять, что это место только для братвы.

И ведь, я уверен, что в какой-то момент Лосий понял, что я не стану ему мешать в его мести и даже вполне охотно помогу. Тем более что организовав похищение парочки высших аристократов Меларета можно было неплохо поднабрать информации на тему призыва Героев и Скованных. Не на уровне того, что я узнал от Роше, но все же лишний источник информации для сверки был бы полезен.

Он понял, осознал, что зря думал о нашей шарашке слишком... в стиле местных аристократов. Осознать-то осознал, но заговорить не решался, именно чтобы не оскорбить. Я замечал, что его иногда что-то такое гложет, улавливал образы его счастливого детства и любимой матери, но думал, будто он по дому скучает, а не исходит бессильной ненавистью. И ведь он, тварь такая, молчал же! И дальше бы молчал, если бы не встреча со старым знакомым и оказавшаяся у нас в руках носительница класса Посланницы. Посланницы, в голове которой вполне могли быть ответы на интересующие Лосия вопросы.

Сука.

Вернулся в винную лавку в том же облике, бросил на прилавок еще одну горсть серебра и удвоил количество закупленной стеклотары и глиняных бутылей с высокоградусными напитками. Потом в очередной раз осознал, что напиться у меня все равно не выйдет, хоть ты треснуть попробуй, после чего развернулся обратно от двери и бросил еще горсть серебра, утроив количество бутылок и набив взятую для этих целей сумку до отказа.

– Слыш, мужик.
– Быковато произнес один из зашедших сюда братков, наблюдая за тем, как я молча и без помощи продавца запихиваю в оную сумку выпивку.
– Ты, это...

– Что.
– Произношу без эмоций и даже без вопроса, разворачиваясь и смотря прямо на него, не выпуская ни капельки теневой или любой другой силы.

– Ты, это... сумочку еще вторую возьми, мужик.
– Осторожно произносит бандит, убирая руки от висящей на поясе дубинки, оббитой железными кольцами.
– А то тащить неудобно будет.

– Спасибо.
– Беру лежащую чуть в стороне от прилавка сумку и наполняю выпивкой еще и ее, кидаю особо большую горсть серебра, опустошая кошелек от всех монет, кроме золота.
– Всего доброго.

– Ага.
– Кивают сразу и бык и продавец.
– Ты, это, береги себя, мужик.

Выход, зайти за угол, уйти в скрыт и сразу переход через Тень.

Надо было еще и третью сумку взять.

По возвращению на базу я застал осуждающе смотрящую вообще на всех Гестию, Ганса с бланшем под глазом, Лосия с бланшем под вторым глазом, Тарию с обиженным видом пытающуюся выбраться из старого и очень пыльного ковра (пожалуй самая ценная вещь, что когда-либо бывала в этом доме), в который ее бесцеремонно замотали, и взирающую на все это с едва сдерживаемым желанием сделать фейспалм Тиа. Впрочем, взгляды друг на друга они кидали мрачные, но без смертельной обиды. Уже хорошо, наверное.