Его маленький чертёнок
Шрифт:
Получалось отвратительно. Но в конце концов, я с собой совладал.
Убедил себя подождать.
Минута.
Вторая.
По прошествии пяти я уже плохо соображал, что вообще несу. Рассыпался в благодарностях и пристально следил за входом в зал. Держась на чистом энтузиазме и отработанной годами схеме. Следил в надежде, что вот-вот…
Но Анфиса так и не появилась.
Уже и Ромыч с Серегой начали оглядываться, тоже заподозрив неладное. Да и не они одни. Слишком пристально я гипнотизировал взглядом двери.
А через десять минут, когда я
На панике.
Паника эта – вообще мой постоянный спутник в этой командировке и рядом с моими девочками. И сейчас с каждым шагом она нарастала. Мышцы напряглись, внутри все ощутимо каменело. Чувствую, еще немного, и мы с этим чувством породнимся, и оно у меня станет хроническим.
– Где Анфиса? Вы ее видели?
– До твоего выступления. Она ушла в уборную.
– Так оттуда и не вернулась.
Сообщили Рома с Сергеем.
– Твою мать!
Мы переглянулись и, не сговариваясь, сорвались с места. Я уже был твердо настроен перевернуть на уши весь отель, добраться до каждого, мать его, угла! Вылетая в лобби, как тысяча злющих чертей, мы втором рванули в разные стороны, когда я буквально нос к носу столкнулся с охраной, которая на всех парах летела в банкетный зал.
Уже по одним их бледным лицам я понял, все… труба.
Одному зарвавшемуся Графу!
Они и рта раскрыть не успели – у меня уже кулаки сжались и челюсть хрустнула от натуги.
На лоскуты порву, скотину! Я был на девяносто девять процентов из ста уверен, что это его рук дело! Ушлая сволочь, которая ни перед чем не остановится, спасая свой горящий зад...
Меня охватила не то что ярость, а какое-то пугающее убийственное спокойствие. Может, от того, что я понимал, что дочь свою он не тронет и пальцем, пока та не подпишет бумаги (а Фиса теперь со знанием всей подноготной – хрен что подпишет!). А может, потому, что Граф только что подписал себе приговор. Собственноручно от души затянул накинутую на его шею удавку! И я клянусь, что не остановлюсь, пока его мерзкая личность не окажется за решеткой!
Правда, позже, когда охрана отеля наперебой мне изложила все, что видела, и мы просмотрели записи с камер видеонаблюдения, которыми был напичкан каждый угол отеля, от моего спокойствия не осталось и следа. Оно разлетелось к херам с оглушительным треском, когда я увидел, кто спровоцировал мою жену. Кто заставил ее покинуть отель. А главное, как...
Впервые в жизни я ощутил, как руки холодеют. Язык, гребаный, немеет от недостатка словарного запаса. А все эмоции, словно по щелчку пальцев невидимого кукловода, вырубили к чертям собачьим. Осталась исключительно
Я смотрел на стоп-кадр, на котором отчетливо вырисовывалось до тошноты ненавистное лицо бывшей невесты, искаженное в премерзкой гримасе, и в сердце наравне с безжалостной жаждой мести проснулась лютая, неконтролируемая ненависть!
Я в принципе не думал, что можно настолько сильно кого-то невзлюбить. До покалывания в пальцах и тотального опустошения при виде человека. Но факт оставался фактом. Я буквально видел перед глазами красную пелену и чувствовал, как мысленно сжимаю ладони на тонкой шее этой с..ки.
Меня залихорадило. Затрясло. Так, что пришлось сжать кулаки и, не сдержавшись, долбануть от души в стену, чтобы внутреннюю боль перенести на внешнюю. Отрезвить поплывший разум.
– Твари!
– Безумная идиотка! – прорычал Ромыч. – На что вообще она рассчитывала?
– Твоя бывшая всегда была с прибабахом, – горько усмехнулся младший братец.
Я их слушал, но не слышал. Тихо скрежетал зубами, представляя, с каким наслаждением разделаюсь с обоими. Камня на камне не оставлю ни от одной семейки уродцев, ни от другой!
Уничтожу!
Естественно, о продолжении банкета не было и речи, и, оставив гостей на своих замов, мы всей семьей вернулись в отель. И уже там навели шороху, поднимая на уши всех, кого только можно было. Подключая все имеющееся у нас в Штатах связи. Благо, за столько лет ведения бизнеса их было немало.
Все, что случилось дальше, вообще закрутилось просто в какой-то сумасшедший стремительный хоровод. Когда каждый из нас, не сговариваясь: я, отец, мать, Бурменцев и даже Серый – устроили настоящий план-перехват. Ника же умудрялась временами разряжать обстановку своими грозными обещаниями “поколотить злого дядьку” да и в принципе не отходила от нас ни на шаг.
Воинственно настроены были все. И тот, кто все это придумал, обязательно поплатится за то, что посмел связаться с нашей семьей! Тронуть нашу Анфису. Нагорную, а уже далеко не Ветрову!
Своим я, естественно, тут же сообщил, что мы расписались. По-тихому, в тайне, и теперь у нас на руках шикарный козырь. Вот как чувствовал, что Граф выкинет что-то подобное… Мать, конечно, разозлилась, что без ее ведома. Ника удивленно захлопала глазками, не понимая, а как это свадьба без свадьбы? А Ромыч с отцом и братом поздравили, пока скупо и напряженно, потому что все мы понимали, как далека от радужной сложившаяся ситуация.
Думать о том, как разъедает сердце страх за мою Фису, просто не было времени. Я упорно игнорировал тупую ноющую боль за грудиной и изредка прошибающий холодный пот. Старался не думать. Счет шел если не на минуты, то на часы. И я должен был быть предельно собран, чтобы разрулить все как можно быстрее. Ибо, что в голове у ее папаши и стервы Кэм можно было только бесконечно гадать. Но даже тогда я уже примерно понимал, по какому плану действовали эти сволочи. И да, я все еще был уверен, что играли они заодно.