Его Медвежество и прочие неприятности
Шрифт:
Клайдену полагалась казнь - это не обсуждалось, а королеву решено было отправить под арест. Домашний! Элоизу поселили в камеру, которую Аллелия бы и темницей не назвала. Две смежные комнаты, крохотная ванна и узкое окно, выглядывающее в сад. Однако по королевским меркам это ужасно аскетично. Женщину отправили туда. Бьёрн несколько раз навещал пленницу, и Валерия хотела, но муж заупрямился – беременна, никаких посещений! Мало ли что может взбрести в рыжую голову? Однако Аллелия очень сомневалась, что девушка кинется на нее с ножом.
Встретиться у них получилось, когда на свет появился
– Приглашают – поедем, - согласилась неохотно. И откуда у королевы столько энергии? А еще это потрясающее умение держать себя, будто ничего не произошло. Наверное, для этого надо иметь своеобразный характер и уметь не вспоминать плохие моменты.
Однако, не смотря на лояльность Элоизы, Аллелия не спешила ставить себя с ней на равных. Подругами они не стали, но поладили неплохо. Взгляды их совпадали, а сферы деятельности не пересекались. Королева занималась в основном политическими аспектами возникавших вопросов, Аллелия же брала на себя организационные. Трудностей было море.
Благодарность за предотвращение дворцового переворота не превратила Георга в дружелюбного, обязанного по гроб жизни мужчину. Король стал более лояльным - только и всего. Но и этому Аллелия радовалась безмерно. Новое должно приходить постепенно. И первая школа – уже очень неплохой результат. Элоиза поделилась с ней планами о продвижении идеи расторжения брака. Король не слишком обрадовался, но женщина не собиралась сдаваться.
Малыш потерял интерес к груди и засопел. Замечательный ребенок: никаких укачиваний - покушал и спать.
Валерии не хотелось отправлять сына обратно в колыбель, но потемневшие глаза мужа намекали на исполнение самого приятного долга – супружеского.
Конечно, Берн сам отнес ребенка в кроватку. А потом заглянул и в комнату девочек, проверяя сон своих крошек. Все спальни соединялись между собой. Аллелия с улыбкой наблюдала за бесшумными передвижениями Мишки. Любимый был очень заботливым отцом. Иногда чересчур.
– Спят, - сообщил ей с улыбкой.
– Наигрались в саду, - шепнула, завороженно наблюдая за приближением мужчины, - мы весь вечер гуляли…
– Что ж… детям ты внимание уделила, время заняться мужем… - проурчал, оттесняя ее на середину кровати.
– А новый халатик от Беатрис тебе очень идет, маленькая лэрди…
Поцелуй был сладким и долгим. Теперь уже она зарывалась пальцами в волосы мужа, стонами сообщая, как нравится ей чуткая нежность его пальцев.
– Моя Аллелия…
Хриплый шепот погружал тело и душу в бархатную истому. Да, она его. И действительно – Аллелия, прошлое имя стерлось повседневными тревогами и радостями. И ее дом здесь. А родовой замок де Моублэйнов достанется их детям или, может, внукам. Тот, кто звался отцом, уже покинул этот мир, самостоятельно оборвав нить своей жизни, но Аллелия не испытывала ни желания вернуться туда, ни тем более горечи. Ключкольцо ждало своего хозяина в хранилище де Нотбергов - пусть же придет тот, кто сумеет им распорядиться достойно.
–
Мягкое рычание рассыпалось по телу приятной дрожью. Потянув мужчину к себе, Аллелия обвила его руками и ногами.
– Люблю тебя, - шепнула, глядя в прекрасные янтарные глаза.
– Люблю больше жизни, - откликнулся, притягивая к себе. – Моя маленькая и удивительная лэрди.
Бонус
(события происходят до эпилога)
Георг и Элоиза.
Георг любил ночное время. Сонный дворец и треск дров в камине. Работа спорилась легче, а в голову приходили оригинальные идеи и нужные фразы. Именно ночью он составлял ответы на многочисленные письма и будущие речи.
Однако уже который месяц его занимали совсем не государственные дела – рыжее пламя волос мерещилось во снах и наяву. Лёгкий флер духов возникал и пропадал вдруг, тревожа обоняние. Элоиза все ещё была во дворце. Пряталась в складках тюлей – по ее желанию тяжёлые занавеси заменили на серебристые шёлковые облака. Бежала по пустым коридорам, нарушая приличия - слух ловил невесомую поступь. Мелькала в грациозных поклонах своих бывших служанок – девушки копировали госпожу, не замечая этого. И смеялась над ним ровными строчками писем и докладов о несовершенном мятеже.
Впрочем, несколько бумажек он сразу отправил в огонь. А потом, следуя примеру Бьерна, сгонял злость на тренировочной площадке. Ему готовилась замена! Лэрды де Ависский и де Стоунеж пали жертвой обаяния Элоизы. Удачно поклонников выбрала - их семьи сильны и богаты на связи. Когда только успела?
Георг перебирал в памяти все удобные моменты и хотел то прихлопнуть ушлую ведьму, то побиться головой о каменную кладку стены. Время он предоставил ей сам! Своими вечными разъездами и толпой фавориток.
План мятежа тоже никак не желал покидать мысли. У маленькой рыжей тихони оказался полный рот острых зубов. Укусила так, что до смерти не забудешь. Это же надо было суметь прочесть язык Древних! Умнейшие мужи отступали перед вязью закорючек, где простой наклон буквы или ее части мог изменить фразу. К каждому свитку и странице – свой шифр. И в библиотеке едва ли разгадано больше четверти. Он сам сумел перевести лишь несколько листов! А она? Что успела сделать она?
Но Элоиза продолжала об этом молчать.
А он продолжал таскаться к ней в «темницу», сам не до конца понимая мотивы этих посещений. Предпочитал думать, что просто хочет склонить ее на свою сторону - подобный ум должен служить государству, но, кроме этого, под сердцем бродили странные ощущения. Они настораживали и… завлекали.
Георг поморщился. Некстати вспомнился Бьёрн со своей супругой, и дурная зависть цапнула за душу черными когтями.
Если бы любовь даровала телу свечение, то на небесах и под землёй не осталось бы ни одного темного уголочка. Как маленькая ножка лэрди ещё ступает по мрамору и коврам? Медведь жаждал носить свою драгоценность на руках, а то и шее! Даже придворные сплетницы прикусили жало – какая любовь, ах-ах! Дикий медведь и красавица! Менестрели уже наверняка марали бумагу, а обрезанные косы стали символом храбрости и любви - дамы с удовольствием стриглись ради своих половинок.