Его нельзя любить. Сводные
Шрифт:
Мы не целуемся. Только обнимаемся. Как мы вообще оказались в одних объятиях?
Я прижимаю ее к себе так сильно, словно боясь, что она вот-вот исчезнет, просто растворится в воздухе. От нее пахнет дождем. А еще в воздухе витает ее личный запах, который ни с чем нельзя спутать. Она пахнет до дурноты шикарно.
— Ян, что происходит?
— Не знаю.
Снова ухожу от ответа и целую. Наперекор всем своим мыслям. Всем уже подвисшим в воздухе запретам.
Целую жадно, поглощая ее пухлые губы, засовывая в рот язык. Нежность
Губы у Ники мягкие, чувственные. Она вся такая нежная, отзывающаяся, что не просто подкупает, а порабощает, как последнего каблука.
Взгляд Ники скользит по моему голому торсу. Она напряжена, а меня изнутри рвет. Даю себе время остыть, но, вопреки своим же стоп-сигналам, стягиваю с нее футболку.
Блин, зачем я это сделал?
Вижу в ее глазах панику. Трясу башкой, но не помогает. Она мне нравится. Вся. Неужели я из тех чудаков, у которых сносит крышу на девочке мечты? Она и есть моя мечта?
— Я… Прости, — сдавливаю пальцами переносицу и, немного отстранившись, подбираю ее футболку. Протягиваю. — Держи. Перебор. Согласен.
Ника резко садится на свои подогнутые ноги. Хватает футболку, прикрывая голую грудь. Часто дышит. Ее глаза бегают по моему лицу, в них ужас.
19.2
— Слушай, чет как-то странно у нас все, да? — чешу затылок, понимая, что выгляжу по меньшей мере идиотом.
Ника кивает, крепче прижимая к груди футболку.
— Без рук, — выставляю ладони вперед.
— Все нормально, — она поджимает губы, — отвернись, пожалуйста.
Так и делаю. Как она просит. Отворачиваюсь и закрываю глаза. Не потому, что боюсь сорваться и начать нагло на нее пялиться, сломав себе шею, — нет. У меня мозг сейчас взорвется. Все всегда было просто.
Есть девочка. Если я хочу эту девочку, то что? Правильно — беру.
А теперь?
Теперь эта магическая способность сломалась. Есть девочка. Я хочу ее до безумия. Сильно. Но так же сильно боюсь ее обидеть. Сломать, как свои многочисленные детские игрушки, что я никогда не умел беречь.
Она вшила мне эту программу сама. Той своей просьбой не обижать. Вот я и не обижаю. С ума по ней только схожу, а так ничего особенного больше.
Ты просто лузер, Ян. Тот самый, которых вечно призирал.
Неужели Азарина так же крыло со своей заучкой? Тогда я ни хрена ему не завидую.
Это больно. Где-то в области сердца щемит от эмоций, которые прут напролом. Раскурочивают грудную клетку, и плевать им на мои запреты. Мое мнение их не интересует. Мозг вообще в отключке. Только гребаное сердце стучит и требует удовлетворить его аппетиты, а они у него огромные. Настолько, что я просто физически не справляюсь с этими запросами.
Они не вяжутся со всей моей жизнью, они туда не вписываются. Эта больная нежность топит, заполоняет собой все пространство.
Не знаю, что делать. Что мне делать?
Я еще никогда не испытывал настолько сильных эмоций к противоположному полу. Ника меня сломала.
Я, сука, чувствую за нее ответственность. Боюсь обидеть. Я! Боюсь обидеть — это даже звучит как абсурд.
— Я все.
Поворачиваюсь. Ника оделась и отползла немного в сторону. Правда, это не мешает мне вытянуть руку и провести тыльной стороной ладони по ее щеке.
У меня есть шанс? Не думаю.
Она ведь еще не поняла, что я чувствую? Надеюсь, что нет. Пусть воспримет это за игру. Пусть думает, что это игра.
Ухмыляюсь и убираю руку. Сажусь напротив.
— Что это было, Ян?
Вопрос, на который у меня есть ответ, но озвучивать я его не планирую. Никогда.
— У меня просто давно не было секса. Ты ж постоянно рядом трешься, — выдаю без запинки, чуть запрокинув подбородок.
Смотрим друг на друга.
— Животное.
— Да нет, просто разглядел, что ты красивая.
— Вот только оскорблять не нужно.
— Это комплимент.
— Сомнительный.
Она что-то бурчит себе под нос и укладывается спать, поворачиваясь ко мне задницей. Очень такой аппетитной попкой.
Выдыхаю. Укладываюсь следом. Лежу на спине, пялюсь в потолок. Дождь закончился, поэтому я отчетливо слышу, как Ника дышит.
У самого стояк. На нее. Не в первый раз за последние несколько дней. Самое время по-тихому передернуть. Жаль, что она еще не спит.
В голове снова тикает иллюзорная секундная стрелка.
Напряжение, витающее в воздухе, можно руками потрогать.
Малинина ворочается. Судя по всему, ей тоже не спится.
— Не воспринимай всерьез, — не могу промолчать. Внутри скапливается желание добить ее окончательно. Намеренно отрезать для себя все пути к ее расположению.
— Больно надо.
Ника фыркает и накрывается одеялом с головой.
— Вот и отлично.
Выдыхаю со смешком, хотя на самом деле бешусь от происходящего. Сам факт того, что ее вся эта ересь не коснулась — жутко бесит. Ей плевать. Ее не задело этим долбаным снарядом очарования. Она по-прежнему меня ненавидит. Опасается.
А вся ее забота не больше чем беспокойство за себя саму. Сейчас ей просто удобно быть рядом с таким, как я, только и всего.
— Привет, Артемий! Это Ян, узнал? Можешь не отвечать, — чуть сильнее сжимаю телефон, настраиваясь сказать то, что собирался. — Лови Глупость через сорок минут у ТЦ.
Сбрасываю звонок. Выдыхаю. Заснуть ночью я так и не смог. Думал. В конечном итоге решил, что так для всех будет лучше. Для меня особенно.
Вся эта тягомотина с внезапно вспыхнувшими чувствами на фиг мне не уперлась. Нужно уметь уходить вовремя. Именно это я и делаю. Избавлюсь от балласта. Глупость ничего для меня не значит.