Его осенило в воскресенье

Фруттеро Карло

Сантамария футболом не интересовался. Он и без всяких этих уловок не чувствовал себя в Турине эмигрантом. Во время войны, еще юношей, он сражался в партизанском отряде именно в здешних местах, в долинах Пьемонта. А после войны, поступив на службу в полицию, был направлен в Турин. Таким образом, он вернулся в места партизанской юности.

Треск отбойного молота напоминал ему уже не автоматные очереди военных лет, а перестрелки во время ограблений, совершенных бандой Каваллеро в шестидесятые годы.

Мысли его снова вернулись к делам дня.

Сейчас, когда он вспомнил

о войне, ему показалось, что все это было не с ним, а с кем-то посторонним. С той героической поры у него остались друзья. Но это не «полезные знакомства», как наивно полагают некоторые его коллеги. Единственная выгода для него заключалась лишь в том, что он не чувствовал себя чужим в Турине, который освобождал от фашистов и в котором закончил войну победными залпами из «стенов» на пьяцца Виттория.

Славное прошлое позволяло ему также носить усы в отличие от многих сослуживцев, которые сбрили их, чтобы не походить на полицейских-южан. По той же причине его многоопытное начальство поручало ему тонкие дела: ведь он «вхож в высшие круги».

— Итак, Сантамария, вы знакомы со многими влиятельными людьми и сами сориентируетесь. Разумеется, перед законом все равны, но тут необходим такт, точнее, чувство меры, которым вы… ну, словом, не следует делать скоропалительных выводов, к чему порой склонны некоторые из наших менее опытных сотрудников. Вы это и сами прекрасно знаете — ведь во многих сложнейших ситуациях вы показали, что… Я лишь хотел подчеркнуть… Достаточно одного неверного шага, и во влиятельных кругах такого города, как наш…

Сантамария вздохнул, но на этот раз скорее по привычке и даже не без удовольствия. Подобного рода поручения льстили ему, возбуждали его профессиональную гордость. Закрыв окно, он стал набирать номер телефона.

8

— Алло… Да, это я… Что вы сказали? О, конечно, отлично помню! Как поживаете, синьор Сантамария… Ничуть… Буду рад вам помочь. Слушаю вас… Нет-нет, я вас слушаю… Чем могу быть полезен… И прекрасно сделали! Деликатные проблемы меня всегда занимали… Разумеется, я пошутил, но в самом деле, если вам нужна моя помощь… Что? Простите, не понял… Нужен мой совет? То есть… Любопытно, в какой области я мог бы быть вам полезен? Ведь не в вашей профессиональной сфере?.. Ах вот как!.. Нет-нет, я крайне польщен… Но вы не могли бы уточнить… Ах так!.. Да-да, понимаю… Простите… Дай мне, пожалуйста, пепельницу. Спасибо.

— Массимо, ты что, решил поработать «другом по телефону»?

— Дурочка… Алло? Да-да, понимаю, лучше побеседовать с глазу на глаз… Когда вам удобнее, комиссар… Мне самому?.. Да хоть сегодня… В пять? Хорошо, комиссар… Нет-нет, я предпочел бы сам к вам заехать. Заодно воспользуюсь случаем, чтобы… Вы по-прежнему находитесь на проспекте Винцальо?.. Так вот, я тоже хотел бы попросить вас об одолжении. Одному моему другу надо продлить паспорт, и как раз вчера он спрашивал, не могу ли я… От души вас благодарю… Его фамилия? Ривьера… Лелло, точнее, Марчелло Ривьера… Он сдал паспорт в префектуру три или четыре дня тому назад… Сегодня оформите? Не знаю, как

вас и благодарить!.. Да… О нет, совсем не трудно! И потом поверьте, я действительно польщен, хотя и боюсь, что мои советы вам мало чем помогут… Во всяком случае, рад буду снова повидаться с вами… Хорошо. Значит, ровно в пять…

— Кто тебе звонил?

— Полицейский комиссар.

— Вот так сюрприз! Я было подумала, что молодой человек стал на путь исправления и решил поработать «другом по телефону». Но связаться с полицией?

— Почему же? Разве они не такие же люди, как все?

— Очередной удар ниже пояса… И давно ты с ним познакомился? Как его зовут?

— Сантамария. Два года тому назад. Помнишь, когда обокрали виллу моих родителей?

— Ах да, украли варенье!

— А заодно и холодильник.

— И твой блистательный полицейский комиссар, разумеется, нашел виновных благодаря единственной улике — окурку со следами губной помады.

— Никого он не нашел. Но человек он приятный и совсем не глупый.

— Но что ему за совет от тебя понадобился?

— Да не нуждается он в моих советах!.. Просто хочет получить от меня сведения о ком-то, кого я знаю, либо, по его предположениям, могу знать. Но он человек воспитанный и вот придумал благовидный предлог.

— Ах так, оказывается, ты еще и полицейский шпион. Гнусный доносчик! Впрочем, это лучше, чем быть снобом. Таким ты мне больше правишься. Потом расскажешь, да? А теперь я убегаю. Придешь к нам ужинать?

— Видишь ли, сегодня вечером…

— Ничего особенного — мирный семейный ужин с дядюшкой Эммануэле и тостами, приготовленными мною, так как… Ах да, забыла тебе сказать — я снова осталась без прислуги. Фатальное невезение.

— Мне очень жаль. Я бы с удовольствием помог тебе поджарить тосты, но сегодня не могу… У меня тоже… семейный ужин.

— Ну хорошо… Тогда о тайнах полиции ты мне расскажешь завтра. Мне вполне можно доверять. Я под судом и следствием никогда не была.

— Самый опасный тип женщин.

III

Восемь рабочих на проспекте…

(Среда, пополудни)

1

Восемь рабочих на проспекте нагнулись и по команде мастера выпрямились, подняв длинную серую трубу. Траншею со стороны виа Грандис к полудню засыпали, но теперь ее копали уже с противоположной стороны. Поставили новые оградительные барьеры.

Ремонтные работы никогда не кончаются, подумал Сантамария. Не было дня, чтобы в городе не красили фасад какого-нибудь здания, не подрезали деревья, не рыли траншею. Сплошные подряды. Но эти люди, как и он, честно делали свое дело. Ведь и его работа никогда не кончается. Не проходит дня, чтобы кого-нибудь не ограбили, чтобы кто-то не покончил жизнь самоубийством. В большом городе полного спокойствия и порядка нет и быть не может. Он вспомнил без всякой ностальгии о своем родном городке, где и сейчас на виа Рома появление машины с «континентальным» номером — целое событие. Либо эта неспокойная жизнь, либо та. И раз он выбрал эту — бесполезно сокрушаться.