Его пленённая леди
Шрифт:
Тори вздыхала и смотрела на него во все глаза. Глаза Нелл.
Он покачивал её, прижимая к груди.
– Твоя мамочка с ума сойдёт от радости, увидев тебя. У неё сердце разрывалось из–за тебя, юная Тори, и я могу понять, почему. Поэтому завтра намечается очень важный день, и тебе нужно хорошенько выспаться.
Он положил малышку назад на кровать в гнёздышко из подушек. Она мгновенно издала вопль. Гарри снова взял её на руки, и она перестала плакать.
– Ладно, я подержу тебя, пока ты будешь засыпать.
Ей было очень удобно у
– Спи, давай, юная леди, поняла меня? Это приказ.
Она таращилась на него во всю ширину своих глазок и водила маленьким кулачком. Гарри никогда раньше не осознавал, какое это чудо – рука младенца: пять маленьких пальчиков, каждый с миниатюрным совершенным ноготочком. Её сжатый кулачок был похож на папоротник, готовый развернуться. Гарри погладил кулачок указательным пальцем, дивясь, какой большой и грубой выглядит в сравнении с ним его рука.
Её крошечный кулачок раскрылся, и пять невозможно маленьких пальчиков сомкнулись вокруг указательного пальца Гарри и крепко сжали. Тори чуть вздохнула, длинные ресницы затрепетали, и малышка уснула, всё ещё сжимая его палец.
Грудь Гарри переполнили чувства. Крохотный человечек крепко держал его за палец, предъявляя на него права. И сердце Гарри растаяло. Тори была его. Или, скорее, он был её. Пожизненно.
Вот так, ни с того ни с сего у него появилась дочка.
Эванс вернулся сорока пятью минутами позже и застал Гарри, сидевшим на кровати.
– Простите, сэр, я смог только достать немного ткани – для пелёнок, знаете ли.
– Ты не достал никакой одежды? У неё ничего нет. Я выбросил те тряпки, когда вымыл её. Их нужно сжечь.
– Я придумаю что–нибудь, сэр, – пообещал Эванс. – И, может, пока я суечусь, вы позволите мне постирать вашу рубашку. И давайте почищу ваш сюртук. Он, разумеется, пропал, но вам нужно же в чём–то ехать домой, потому я погляжу, что можно сделать, чтобы он выглядел поприличней.
Гарри уставился на него:
– Эванс, какую работу ты выполнял для сэра Эрвина?
– Был его камердинером, сэр.
Гарри усмехнулся:
– Превосходно. В таком случае можешь взять мои рубашку и сюртук с моего позволения и взглянуть, что можно с ними сделать. На какое–то время мне будет нужен камердинер.
– Благодарю, сэр. Вы не пожалеете, сэр.
– Я не денди, – предостерёг его Гарри.
Эванс постарался скрыть улыбку:
– О, я понимаю, сэр.
– Х–м–м, – произнес Гарри. – А между тем там остывает пирог.
– Благодарю, сэр.
Эванс поднял крышку и увидел, что еда осталась нетронутой.
– Вы не проголодались, сэр?
Гарри покачал головой:
– Умираю от голода. Но я не могу двинуться с места.
– Не можете двинуться? – обеспокоенно посмотрел Эванс. – Вы не повредили себе чего?
Гарри выглядел смущённым.
– Нет, но меня взяли в плен, – признался он. Гарри опустил взгляд на малютку, спавшую на его согнутой руке и всё ещё державшей его за палец. – Боюсь, что она проснётся и опять огласит криком
– У вашей дочери, сэр? Я–то думал…
– Нет, – твёрдо сказал Гарри. – Она моя. Мы с её матерью долго искали её.
Лицо Эванса прояснилось:
– Тогда, значит, всё это было просто ужасной ошибкой, сэр?
– Совершенно верно, Эванс. Ужасной ошибкой.
И нет нужды, чтобы кто–то знал нечто иное. Гарри посмотрел на крошечное существо, державшееся так стойко.
– Но она вернулась туда, где ей следует быть, или будет там, когда окажется на руках у матери.
* * *
Для возвращения в поместье брата Гарри нанял карету, верхом на лошади Тори слишком бы трясло. Позади ехал верхом Эванс, ведя в поводу коня Нэша.
Гарри задумался было купить корзину для младенца и детскую одежду, но ни он, ни Эванс ничего не знали о том, где всё это можно приобрести. Исходя из опыта Эванса, такими вещами занимались женщины, и, в конце концов, Гарри решил, что куда важнее привезти Тори к Нелл. Самыми необходимыми вещами были пелёнки и молоко, а Гарри запасся и тем и другим.
Поэтому Тори ехала домой к мамочке, завёрнутая в несколько полотенец и наволочку, покоившись на руках у Гарри. По всей видимости, ей такое положение вещей очень нравилось, она таращилась вокруг сияющими любопытными глазёнками, трогая пальчиками пуговицы его сюртука и крепко цепляясь за его палец, когда Гарри его подставлял.
Когда они повернули к Элверли, она, уснув, затихла, уютно устроившись в его сюртуке. Не доезжая несколько миль, Гарри остановился, покормил её, дал отрыгнуть, потом сменил пелёнки, чтобы малышка была чистенькой, довольной и готовой встретиться со своей мамочкой. А то для такого крошечного совершенного существа она была способна издавать самые ужасные звуки и запахи. Карета подъехала к дому, и Гарри осторожно, чтобы не разбудить Тори, сошёл вниз.
Дверь открыл Тиммс, и, прежде чем он успел хоть слово вымолвить, Гарри приложил к губам палец в знак молчания.
– Не говори ничего никому, просто сообщи леди Нелл по секрету, что посетитель, нет, двое посетителей ждут её в голубой гостиной.
Тиммс бесстрастно кивнул, умирая от любопытства, но слишком преисполненный чувством собственного достоинства, чтобы это показать, и, плавно ступая, удалился.
* * *
Нелл сидела в гостиной, делая всё возможное, чтобы не ёрзать на месте или не начать метаться по комнате. Она отстранённо потрепала Пятнашку за уши. Гарри послал ей Пятнашку. Зачем? Потому что думал, что ей потребуется утешение? Разумеется, она благодарна ему за собаку, но как же ненавистно ей пребывание в неизвестности. Она до боли переживала за Гарри. Все его братья вернулись, и всё, что они ей сообщили, так это то, что с Гарри всё в порядке, у него, дескать, в Лондоне дела, и к свадьбе он вернётся.