Его покорная невеста

Щабельник Виктория

— Нас нет, — тихо шепнула Шанти, прикрыв на миг глаза, в которых промелькнуло странное, болезненное выражение, — нас нет.

Горан все еще следил за братом и его возлюбленной, когда почувствовал, что больше не один. Его окружали вполне профессионально, со всех сторон, но присутствие Императора он почуял лишь потому, что тот решил раскрыться сам.

— Ты не удивлен. Мы настолько предсказуемы? — заметил Горан, разворачиваясь к новой угрозе и держа в поле зрения стражей. Он не боялся ошибиться, если бы предположил, что большая часть из них, если не все они вальгасы. Что же, Императору удалось обмануть их всех и создать в

самом центре Империи убежище для тех, кто не смог бы чувствовать себя в безопасности среди людей. Когда-то они с братом смотрели на действия Императора сквозь призму ненависти и жажды мести. Теперь же, когда пелена спала с глаз, Горан вынужден был признать, что Алессандро не самый худший вариант для Империи.

— Как и все молодые, порывистые, любящие риск и плюющие на чужие жизни. Ваш визит был вопросом времени. Пока существует связь между моей невестой и твоим братом он сможет выследить ее где угодно. Моя же задача обеспечить душевное здоровье Шанти и не позволять ее волновать по пустякам.

— Однажды ты уже пытался разорвать их связь.

— Как и ты нашу с ней, — напомнил, улыбаясь, Алессандро, — когда на твоей стороне сильнейший менталист, трудно проиграть дуэль, не так ли?

Горан резко повернулся к Императору, несколько мгновений вглядывался в его бесстрастное лицо, а после решился пояснить:

— Мы ненавидели тебя и твою семью практически с самого детства. Засыпали под сказки о правителе-деспоте, который угнетает свой народ, а однажды осмелился напасть на маленькую, но гордую планету, чтобы стереть ее с лица Галактики. Мы играли с боевым оружием, а наши раны заживали без вмешательства лекарей. После, когда я сам открыл в себе силу целителя, стало немного легче и менее больно. Я не пытаюсь вызвать в тебе жалость. Ни мне, ни Кайдену она не нужна. Я лишь хочу, чтобы ты понял причину нашей ненависти к тебе, которая росла вместе с нами. Которой мы посвятили наши жизни. Я не прошу нас простить, это невозможно, ведь наши действия стали причиной переворота и едва не стоили тебе жизни. Я лишь хочу сказать, что ни я, ни Кайден не думали о том, чтобы победить тебя, пользуясь способностями нашего наставника. Наверно, осознав то, что произошло во время дуэли, а после то, на что Карающий заставил пойти леди Хансен, мы начали понимать, насколько ошибались в нем и в тебе. Как долго жили опутанными в сети, даже не пытаясь из них выбраться, принимая все как должное.

— Знаешь, я понимаю ваши мотивы, и возможно, в какой-то мере даже отнесся бы к вам с сочувствием. Но…

Император неуловимым движением нанес несколько резких жестоких ударов — в грудь, живот, лицо. Горан упал на колено, зажав разбитий нос. Но не желая отвечать ударом на удар, потому что понимал — Император в своем праве. Да и шансов противостоять полному сил магу у целителя не было.

— Не люблю оставаться должным, — раздался над ним чуть насмешливый голос Императора, — конечно, это не вернет мне трон, как и не избавит от желания уделить тебе с братцем куда больше времени где-нибудь в подвалах замка.

— Я понимаю, — Горан медленно встал, слегка пошатываясь, но контролируя выражение лица.

— А раз понимаешь, как долго рассчитываешь прожить?

— Ровно столько, чтобы исправить причиненный вред. Мы оба в твоих руках, — криво улыбнулся целитель.

— Заманчиво, — хмыкнул Алессандро.

Внутри медленно расползался холод. Это не причиняло боли или неудобства.

Стало все равно. Все словно атрофировалось — мысли, чувства, эмоции. Было странно, непривычно и легко. Наверное, когда-то меня бы могло это напугать. Но не теперь.

Легко стоять рядом с мужчиной, который значит для тебя так много, и говорить, что у вас нет будущего. Легко осознавать, что чувство вины, испытываемое перед Императором, ведет в никуда и лишь медленно меня уничтожает. Легко отпустить и смириться с потерей, зная, что не было даже шанса. Потому что легче жить, зная, что мужчина, держащий тебя в объятиях жив, но далеко, чем осознавать, что ты сама толкнула его в пропасть.

И где-то в глубине души я понимала, что слишком много на себя беру, поэтому отстраненность стала для меня хорошей защитой.

— Ты свободен, Кайден. У тебя есть шанс начать новую жизнь, с новыми целями и стремлениями. Ты достоин счастья, но я его тебе дать не смогу. У нас разные дороги.

Я подняла взгляд на мужчину, и мне показалось, что он не дышит, а рассматривает меня с каким-то нечитаемым выражением лица.

— Что же, — бывший рыцарь склонил голову, — будет, так как ты хочешь, и я не потревожу твой покой. Если, разумеется, это действительно твое желание.

Он удалялся от меня по песчаному пляжу, а я смотрела ему вслед, закусив губу и стараясь подавить в душе сосущую тоску и чувство потери.

Легко жить без чувств, но иногда они все же возвращаются.

* * *

— Как мило, что твой брат решил к нам присоединиться, — Кайден, легко поднявшись на утес, возвышавшийся над пляжем, подходил к Императору, и его маленькой армии не таясь. В его глазах застыла сталь. Они с братом знали, что рано или поздно их опознают.

— Что ты с ней сделал? — Кайден остановился напротив бывшего Императора, и ему никто не препятствовал. Видимо, Алессандро снова затеял с ними какую-то непонятную игру, либо же решил показать своим сторонникам, что ему никто не страшен.

— За кого ты меня принимаешь? — бровь Императора взлетела вверх, взгляд похолодел, голос сделался сухим и приглушенным, — я не из тех, кто пользуется доверием женщины, чтобы ее поиметь.

Горан не успел удержать брата. Да и не захотел. Наверное, им давно нужно было сделать что-то подобное. А здесь, на вершине утеса, среди таких же воинов, у них были все шансы выяснить отношения. К тому же, целитель понимал — то, что они живы, вовсе не объясняется добротой и всепрощением Алессандро. И связь, которая все еще существует между Кайденом и малышкой, он мог бы разорвать без особых усилий, хотя при таких обстоятельствах, был бы риск окончательно потерять Шанти. Для них обоих. Но братья были ему нужны. Всегда нужно держать рядом тех, кто знает все слабые и уязвимые стороны твоего врага. А они знали. За столько лет трудно было не узнать того, кого они искренне считали отцом.

Охрана не вмешивалась, бой был больше похож на драку. Вся злость, ревность, ненависть, что скопилась у обоих мужчин, вылилось в стремление нанести друг другу как можно больше болезненных ударов.

Император ничуть не упал в глазах своих подданных, приобретя несколько ссадин, разбитую бровь и губу. Напротив, этим он стал ближе к народу и заслужил уважение. Стражи не знали причину конфликта, но верили, что именно сегодня на их глазах смертоубийства не будет.

* * *