Его птичка
Шрифт:
Я доверял Ане, знал что кроме меня у нее никого нет, видел как она трепещет от одного моего взгляда, а от касания почти дуреет, но сама мысль, что руки этого лощеного урода трогают Аню — её тело, талию — вызывали невыносимый скрежет зубов.
Я, конечно был на балете и я знал примерно, как взаимодействуют партнеры на сцене. Вроде бы отстранено, но слишком близко, интимно.
Чтобы это не выводило из себя, я старался об этом не думать. Не стала Аня же ревновать меня, будь я гинекологом?
Я содрогнулся от этого образа, да
Нет. Тут, пожалуй перебор. Я любил женские вагины, но не настолько.
И вот, наконец, спустя так называемый шоппинг, заполнение отчетов, перепалку с Федоровым насчет нового препарата, который ему как анестезиологу хотят втюхать фармацевты и пробку, я подъехал к вузу Ани.
Стоял у машины, разминая затекшую шею. Наверное, даже у Москвы, а ведь я к ней отношусь вполне сносно, есть минус. Пробки, которыми она все испещрена, словно зимний стадион лыжней.
— Сладенький! — услышал я и обернулся. Ко мне вразвалочку шел Афанасьев Олег.
Ничего удивительно, что продюсера одного из лучшего кордебалета Москвы и помощника режиссера театра танца я встретил у хореграфического вуза.
Мы познакомились, когда он застал меня с одной из своих танцовщиц. Слабенькой надо сказать, она даже на шпагат не садилась, зато резко садилась на член, как оказалось не только мой.
Афанасьев тогда испытал судьбу, попытавшись меня ударить, а в итоге все закончилось отличной групповушкой с той девкой в главной роли. Она кстати поучилась на нас, и теперь звезда местного стрип-клуба. Я больше ее не видел.
— Ромыч. — Афанасьев с гаденькой улыбкой пожал мне руку и улыбнулся. — Тебя опять на танцовщиц потянуло?
— Не одному же тебе снимать сливки этого мира.
Он рассмеялся и кивнул.
— Неплохо сказано, а что Марина?
___________________________________________________________________________________
А вот и Олежа… С ним тоже не все так просто))
________________________________________________________________________________
— А что с ней? — нахмурился я. — У нее все отлично. Балашиха, дочь, муж больница.
— Ладно, ладно, не кипятись, — поднял он руки, заметив в моих глазах угрозу. Я не очень люблю, когда вмешиваются в мою жизнь. В любые её области.
— А здесь-то ты кого ждешь?
— С утра помниться ориентацию не сменил, так что девушку, — расслабленно усмехнулся я, когда сменили тему. На самом вверху лестнице прозвучал взрыв хохота и мы повернули головы.
Две девушки улыбнулись Олегу и лукаво взглянув на меня, процокали каблуками в сторону трамвайной остановки, почти сливаясь с уже темным городским ландшафтом.
Я почему-то вспомнил, что Аня на каблуках ходить не может, ноги в пуантах и без того адски болели.
— Слушай, у тебя вроде
— Была, — вздохнул я, и смел несколько налетевших снежинок с крыши машины. — Но один придурок на дороге решил, что она устарела, вот и влетел в меня на полной скорости.
— Оу, а я и не знал, — фальшиво опечалился он, а потом чуть наклонился ко мне и доверительно произнес: — Главное, что яйца как колеса не покатились, верно?
Я фыркнул.
— Твои яйца скоро могут отвалиться из-аз других колес.
— Да, я ж почти завязал. У меня же работа. Спектакль скоро.
— И я очень рад это слышать, — неверяще ухмыльнулся я и попрощался с самым скотским и блядоватым человеком, которых встречал в своей жизни. Одно радует, что студенток он пока не трогает. Первокурсниц точно.
Я взял телефон. Времени еще было, шесть минут и я сел в машину включив приятный слуху, ритм фортепианной музыки.
Я всегда считал, что слова только портят её, и что удивительно, Аня была со мной согласна, хотя в её плейлисте в вконтакте было много ритмичных треков. Сказать честно, Аня была во многом со мной согласна. И теперь желание затащить её к себе в логово, и узнать насколько она может быть послушной и услужливой, стало неодолиомым.
Я ответил на звонок Новикова, тот был еще трезвым и сказал, что не выпьет ни капли, пока не увидит меня с моим птенцом.
Сегодня он за это даже не получит, больно настроение хорошее. Я даже не удержался и с улыбкой напомнил, что его птенец в штанах всегда с ним.
Когда время перевалило за шесть, я раздраженно посмотрел на закрытую двухстворчатую дверь старинного здания. На крыльце горел свет, что выделяло дверь ярким пятном. И я бы точно не пропустил Аню.
А нам еще за вином ехать через очередную пробку.
Я только собрался набрать девчонку, как мне пришло сообщение, разом понизившее отметку настроения почти до нуля.
«Рома».
«Я жду уже десять минут».
Не прошло и минуты, за которые я уговаривал себя не сорваться и просто не забрать Аню силком. Потому что понял, она не выйдет.
«Я не могу. Репетиция затягивается».
«Отпросись» — потребовал я, с силой вжимая пальцы в экран.
Хоть раз в жизни. Потому что я блять, всю неделю только и жил мыслью об этой долбанной пятнице. Ну же!
«Я не могу. Не сегодня»
Я резко выдохнул горячий воздух, создавая вокруг себя белое облако. В машине было холодно, а во мне полыхал жар гнева. Я сжал одну руку в кулак, а из другой выбросил телефон на заднее сидение.
Все. Хватит.
Это категорически неправильные эмоции.
Недостойные ни взрослого мужика, ни тем более опытного врача. Я не должен так переживать из-за неудавшегося свидания. Не должен. Не должен! Она всего лишь девчонка.
Таких, вон целый город! Бери любую Слышишь, Синицына? Любую! И я возьму. Прямо сейчас поеду и найду Ленку или Марину. Нет, только не ее.