Его сладкая месть
Шрифт:
— То есть, — Алекса явно забавлял этот разговор, — ты решил, что я запугал твою случайную знакомую в первый же день? Решил наказать за то, что едва тебя не развратила?
— Я понял сразу, что ты запал на Марину! Ты и не скрывал! Смеялся мне в лицо, отправив за на хрен не нужными тебе документами!
— Вот значит, как ты считаешь, — я уже триста раз пожалела о том, что осталась при этом разговоре. — И раз ты уже заговорил об истинных причинах того, почему я расстался с твоей матерью — причина здесь. Вот она. Стоит прямо перед тобой. Ты приехал
Мое сердце, достигнув высшей тональности, снова затихло. Не в силах стоять, я присела на диван. Ошейник стал ощутимо жечь кожу.
Всё-таки Александр Крейн предстал настоящим дьяволом… За два шага от возможного воссоединения.
— Не пытайся заговорить мне зубы! — прокричал Данил. — Марина, я отвезу тебя домой. И я обещаю, этот, — палец в сторону отца, — больше ни на шаг к тебе не подойдёт! А если понадобится, у тебя будет на это постановление суда! Хватит, я не позволю тебе ни вмешиваться в мою жизнь… Ни гробить тех, кто имел несчастье мне понравиться!
— Ты слишком долго жил в цивилизованном европейском обществе. Постановление суда, дистанция в километр — это все не работает в нашей стране. Ну, допустим. Ты вправду решил, что я увидел Марину впервые? Увидел и прижал ей пистолет к виску, потребовав отдаться мне, незнакомцу?
— Марина, собирайся. Сними это уже! — Данила передернуло при виде моего ошейника. — Мы уезжаем отсюда немедленно!
— Да я как бы и не собираюсь вас останавливать, — не глядя на меня, беспечно отозвался Александр. — Только вот скажи мне, ты действительно ее не узнал? Я понимаю, что вы виделись всего раз, но Марина не сильно изменилась. Знаешь, когда я увидел ее спустя пять лет в нашем доме, моей первой мыслью было, что ты решил меня, как это у вас говорят, "потроллить". Помнишь, ты желал, чтобы та, из-за которой мы с матерью расстались, горько об этом пожалела?
Повисла тишина. Крейн не изменил позы, Данил застыл, глядя на меня широко раскрытыми глазами. А я пыталась расстегнуть хитросплетение ремней на своем ошейнике, не понимая, что мне мешало снять его раньше, когда я была наедине с собой.
— Ты развелся за полгода до нашей встречи, — холодно процедила, все же не рискнув смотреть в глаза Алекса. — И то, что ты таким образом решил снять с себя ответственность за происходящее — знаешь, в моих глазах ещё ни один мужчина так низко не падал.
— Марина… — потрясённо выдохнул Данил.
— Что? — я была готова к презрению. К тому, что он сейчас развернется и уйдет на все четыре стороны, благословив отца спустить с меня шкуру.
— Твоя…теплая одежда здесь, в доме? На улице похолодало.
— А это у отца спроси. Я за одно платье слишком дорого заплатила, не спрашивала, сколько обойдется остальное…
Ошейник упал на мои колени. Я провела пальцами по кожаной поверхности. Вот и все. Странно другое — я не отшвырнула его прочь, а продолжала неосознанно поглаживать по прошитой коже.
— И что я должен сделать, следуя твоей логике, отец? — нет, в глазах
— Нет. Я никого не держу. — Крейн плеснул виски в стакан, продолжая держать маску эстета-пофигиста, разыгравшего потрясающую шахматную партию. — Марина, наш уговор был на семь дней. Я оставил за собой право разорвать его раньше, если будут на то основания. Будем считать, что они появились.
— Договор?! — не выдержал Данил. — Ты думал, я поверю в то, что в ее магазине загорелась проводка? Что ты прислал лучшего профи развивать ее бизнес от сердечной доброты? Это не договор! Ты загнал Марину в тупик, после чего припер к стене! Попробуй только опровергнуть хоть одно мое слово!
— Ну, ты ведь сам сообразительный. Что ж, с ролью спасателя справился на отлично. — Алекс отпил виски, криво усмехнувшись. — Я сейчас принесу твою одежду, Марина. Ты можешь уезжать. Юрий останется у тебя как управляющий ещё на неделю, чтобы завершить раскрутку бренда. Ко мне всегда можешь обратиться за помощью.
— Я справлюсь сама, — прошептала я, глядя, как Александр медленно встаёт и выходит прочь.
Вот тогда мне захотелось схватить пистолет и ринуться за ним. Но я не смогла. И не Данил был тому причиной. Я обессилела от напряжения, пережитых тревог… И сожаления. Да, именно сожаления — о том, что не спустилась в свою темницу тогда, когда Данил только начал ломать ворота, чтобы спасти свою заточенную принцессу…
— Тише! — он понял мои слезы по-своему, присел на корточки, сжимая холодные ладони, трогая душу открытым взглядом глаз, таких же ясных, как у Крейна, и пока ещё не таких жестоких и циничных.
Я проглотила комок в горле. Через сколько жизненных ударов мальчик сломается? И на стану ли я первым в цепи таких, фатальных?
— Я просто не захотел мириться с тем, что отец заставил тебя исчезнуть из моей жизни. Уехал, но так и не смог успокоиться. Захотел увидеть тебя вновь, начал наводить справки… И знаешь, я бы хотел никогда не знать того, что узнал. Я был бы рад ошибиться, но все говорило только об одном. Я действительно не мог даже предположить, что это из-за того, что у вас с отцом было…
Я смотрела в глаза Крейна-младшего и ощущала пустоту. В голове билась одна мысль: почему я не вняла приказу Алекса и не ушла в подвал, пока была возможность…
— Пожалуйста, — я отбросила ошейник прочь. — Отвези меня домой прямо сейчас…
Глава 23
Холодный воздух показался мне морским бризом тропического рая. Казалось, я просидела в заточении целую вечность, и моя жизнь круто изменилась за столь непродолжительный промежуток времени.