Его Случайный Наследник
Шрифт:
— Он меня не простит и не поверит, что это случайность!
Бабушка берет еще парочку тепленьких пирожков и кладет передо мной в старенькую тарелку с голубым ободком по краю. Уже давно выцветшую.
— Ешь. Ребенка голодом не мори.
Командует и я действительно забираю пирожок и принимаюсь жевать без особого энтузиазма.
Пока я углубляюсь в свои мысли, бабушка опять на меня смотрит внимательно.
— Что делать будешь, Алина?
Спрашивает серьезно.
— Рожать, — отвечаю уверенно,
Бабуля поднимается, снимает с плиты красный пузатый чайничек, заваривает ароматный травяной напиток и ставит передо мной чашку, от которой исходит бодрящий аромат.
Бабуля шамкает губами, затем неожиданно серьезно задает вопрос:
— Правильное решение. Рожать. У тебя и другого выбора нет. Не тот ты человек, Алинушка.
Делаю обжигающий глоток. Дрожь уходит, внутренне начинаю согреваться.
— А вот с отцом своего сына что делать будешь?!
48
Вопрос бабы Нюры застает врасплох.
Мотаю головой и наконец начинаю говорить все, как на духу.
— Я не знаю.
— А если подумаешь?
— Он жестокий человек. Я знала его всего ничего, но явно прочувствовала как именно он относится к тем, кто пытается схитрить. Понимаешь, баб Нюр, моя подруга вышла замуж за парня, потому что забеременела. Диана хотела хорошей жизни и ей это удалось. Ее мечта осуществилась… Вот и хотела она, чтобы и у меня получилось.
— Ох и заварили вы девки кашу, — отвечает бабушка в сердцах.
— Вот и Ставров мне дал понять как он относится к невесте и ее методам достижения цели.
— Ну ее-то одну виноватой не делай, Алинушка. В этом деле двое всегда участвуют.
Многозначительно говорит бабка, а я лишь пожимаю плечами.
— Я сама виновата в том, что произошло, баба Нюр. Мне Ставров шанс дал. Выбор. Но… Понимаешь. Меня повело. Впервые в жизни голову потеряла. Между нами словно искра зажглась, и я решилась отдаться ему. Потому что четко осознавала, что между нами пропасть и общего быть не может. Он стал для меня волшебством. И… я не жалею о той ночи.
— Ну почему же между вами ничего общего? — улыбается бабуся, — очень много у вас общего теперь. Оно в тебе зародилось.
— Я… я боюсь рассказывать ему об этом. Да и как?! Даже если вдруг захочу пойти и все выложить, то во-первых у меня нет его номера телефона, а связываться через третьих лиц, чтобы рассказать о своем положении не вариант. Да и я не знаю, как он отреагирует! Он жесткий. Понимаешь, баба Нюр?
Бабушка молча слушает, а потом опять у нее взгляд становится скользящим.
— Лютый зверь он. Сейчас. И не здесь. В другом месте. Рассердили его сильно…
— Что?! — спрашиваю удивленно.
— Ничего, Алинушка, ты говори. Мысли, когда озвучиваешь и решение приходит…
—
— Хуже тоже может быть, детка, такие мужчины ребенка и отнять могут. Если посчитают, что мать решила наживаться на своем чаде.
Выдыхаю с шумом. Пальцы ощутимо дрожат. То, что говорит бабушка вызывает в груди сомнения и я понимаю, что со Ставровым шутки плохи. Не зря его боятся. Да и мне хватило нашего общения, чтобы понять, насколько он может быть жесток.
Вспоминаю его телефонный разговор на балконе.
Как ему женщина звонила, плакала, умоляла, а он ее отшил, как отрезал, а потом пришел со мной развлекаться.
Стоит воскресить в мозгу этот кадр, как у меня сердце сжимается. При чем реально. Сильно. Спазмом. Дышать не могу. Боль бьет по нервным окончаниям.
— Алинушка! Алинушка! Ты что, деточка?! Ты что?!
Бабушка вскакивает, бежит к умывальнику и открывает кран, набирает воды в чашку и мне в лицо бросает, холодные капли приводят в чувство и заставляют сделать вдох.
Оказывается, все это время я и не дышала…
Старые мозолистые пальцы убирают с моего лица прилипшие пряди.
— Ты что, девочка, ты что?! Дыши, Алинушка…
Потихоньку меня отпускает, но сердце тянет. Бабушка цокает недовольно.
— Любовь у тебя там иголкой сидит, от нее сердце болит. Не должны были ваши дороги расходится. Не должны…
Мотает головой словно не одобряет того, что произошло, а у меня по щекам начинают струится слезы.
— Баба Нюр. У меня выхода нет. Со Ставровым нам не по пути. Он если узнает, что афера Дианы удалась, он меня возненавидит! Все против меня! Мужчина будет уверен, что я специально залетела. Мало ли что подумать может. И кто сказал, что ему дети нужны. От студенток без роду и без имени. Может у него брак по расчету. Слияние фирм, или еще что. А вдруг он заставит родить и отнимет ребенка. Я не знаю. Баб Нюр. Мне страшно.
— То погоди истерить.
Бабушка открывает ящик и достает аккуратно сложенное полотенца, передает мне, чтобы я лицо вытерла и пока я избавляюсь от капель, баба Нюра мне чаю подливает.
— Попей. Успокоительный. Хороший. Ребеночку помоги своему и помни, что, когда ты так себя мучаешь, он все чувствует. Сжимается.
Каким-то странным образом слова женщины действуют, и я заставляю напрягшиеся мышцы расслабится.
— Ну допустим, страхи твои не беспочвены. С такими мужчинами играть — к открытому огню руку подносить. Сожжет дотла. А подружку свою не кори. Она ответит за свой проступок. Хоть я тебе и скажу, что там не от зла все, а от дурной головы.