Его Случайный Наследник
Шрифт:
— Пройдемте, — командует, сам направляется к своему кабинету, открывает дверь, и я неуклюже поднимаюсь, иду за Филиппом Константиновичем.
Вхожу в просторный кабинет, мужчина разбирает бумаги на своем столе, что-то расталкивает по папкам.
— Садитесь, Вишневская. Вы выглядите так, что сейчас упадете в обморок, а судя по пульсу, вы в шаге от панической атаки.
Делаю что говорит. Затем декан резко откладывает папки на край стола.
— Это документы для испанцев, — ставит меня в известность, вы знаете что
Киваю.
— Отлично с делами решили, — садится в свое большое кресло и откидывается на спину, — а теперь, Алина Николаевна, вы мне расскажите, что именно произошло в предбаннике моего кабинета.
Хочу открыть рот, чтобы отболтаться, но декан поднимает указательный палец.
— Юлить и врать не советую. Ситуация крайне подозрительная. Думаю, мне не стоит напоминать кто такой Арсений Шаповалов.
Улыбаюсь грустно.
— Не стоит. Я виновата во всем, а он тут не при чем. Мимо проходил. Вы меня исключать теперь будете?
Вскидываю подбородок и смотрю прямо в глаза декана. Я считала его светилой. Восхищалась. Он всегда казался мне эталоном врача. Именно того человека, который достоин носить белоснежный халат, для кого существует понятие чести и клятвы, которые мы все обязаны давать и которым должны следовать.
Филипп Константинович наклоняет голову на бок, внимательно следит за моей мимикой, за слезами, которые дрожат на ресницах.
— Я бы поставил вам в вину как минимум красноречивый след от ногтей на щеке Арсения, уверен, что если проведем анализ, под вашими ногтями окажутся частицы эпителий Шаповалова.
Фыркаю. Нервно.
— Я его поцарапала. Да. И если бы сумела заехала бы еще и между…
Торможу. Понимаю с кем именно говорю.
Декан молча смотрит мне в глаза, играет ручкой в длинных пальцах.
— Хватит. Вишневская. Прекратите истерить. Четко и по делу. Я задал вопрос. Что именно произошло? И хочу услышать внятный развернутый ответ.
— Меня домогался Шаповалов и получил отказ. Затем слетел с катушек.
Поправляю волосы нервным движением.
— Я понял, Алина. Исключать вас никто не намерен. Просто будьте осторожны. Не наживайте себе врагов.
Смотрю в лицо декана.
— Он сам поспорил на меня Филипп Константинович, а как не получилось, решил доказать всем, что он вполне себе мужик. При этом склоняя меня к подобному роду отношениям всячески от попытки купить, до… вот того, чему вы стали свидетелем.
— Я вас понял, Алина Николаевна.
— Что мне грозит, Филипп Константинович? Вы меня исключите?
Задаю насущный вопрос. Я заимела серьезного врага. Сам Арсений ничего не может. Допустим попугает, подкатит пару раз. Хотя. Очень даже может. Про дом, затерянный в лесу, я запомнила. Это угроза. Но в университете его сил не хватит заставить декана меня выгнать.
И в подтверждение моих мыслей Филипп Константинович снимает очки, бросает их на стол и проговаривает
— Вы у нас учитесь на бюджетном, зарекомендовали себя отличной студенткой. Настолько хорошие у вас отзывы от преподавателей, что я вас взял работать у себя в деканате. Я в курсе, что вы планируете остаться на кафедре, намерены идти в аспирантуру. Я поощряю трудолюбивых и усердных студентов. Работайте, Вишневская, ставьте цели и осуществляйте, но постарайтесь держать подальше от таких вот острых происшествий.
— Это не моя вина…
— Я понимаю. Это совет на будущее. В данном конкретном случае, я решил вопрос с Шаповаловым на месте, намерен сделать ему так же еще одно внушение. Думаю, желание остаться в стенах у него превалирует над уязвленной гордыней.
Открываю рот и захлопываю. Не верю, что декан вступится за меня. За простую девчонку. Ведь весы явно не в мою пользу. Как-то сынок прокурора на одной чаше и обычная девушка на другой.
— Я не терплю подобных выходок. Пресеку. В меру моих возможностей, разумеется. Но вам, Алина, я посоветую держаться от Арсения и его круга, как можно дальше.
— Я постараюсь.
— Стараний мало. Надо не попадать на глаза, — делает паузу и смотрит мне прямо в глаза, — либо…
Обрывает фразу, оставляет ее недосказанной, и я повторяю вопросительно:
— Либо?
— Обзавестись надежным тылом, стеной, которая встанет между вами и такими вот “золотыми студентиками”…
55
На мгновение подвисаю от фразы декана. Вглядываюсь в мужчину. Пытаюсь понять, что именно он имеет ввиду. Это просто банальный совет, или какая-то сакральная фраза?
Повисает пауза. Филипп Константинович выжидает.
— Я немного вас не поняла, — все же решаюсь с ответом, не спускаю на тормозах его реплику.
— Что же вы не понимаете, Алина Николаевна? — улыбается как-то по-мужски.
Вот прямо сейчас что-то во мне щелкает, и я не декана вижу, человека, который стоит выше меня по статусу и которого я уважаю априори, с которым даже в мыслях общаюсь только на вы.
А вижу мужчину. Довольно-таки презентабельного. Не бедствующего. Имеющего положение в обществе. Фамилию, которая известна в медицинских кругах.
Не могу понять, но что-то меняется сейчас в тональности нашего общения.
Декан, откидывается в кресле, немного крутится, придавая нашей беседе некую неформальность, а я словно заново его вижу. Вернее, он заставляет меня смотреть иначе своим поведением.
Филипп Константинович далеко не старик, хоть на висках и проглядывает седина, но он крепкий что называется в теле. Немного тучный, но не обрюзгший. Передо мной восседает мужчина и никак иначе.
Мужчина…
Я впервые не обезличиваю декана. И он ясно дает понять, что в принципе у него не может быть проблем с женщинами.